Хроники Тамула
Шрифт:
– Втянешь ты меня в беду, Спархок, – язвительно отозвалась она. – Ты хоть представляешь, сколько мне нужно дать обещаний, чтобы получить разрешение на этакое сборище, – не говоря уж о том, что все эти обещания мне придется выполнять! – Но это очень важно, Афраэль.
Богиня-Дитя показала ему язык – и исчезла.
– Мы получили приказ от доми Тикуме, ваше преподобие, – сообщил патриарху Бергстену бритоголовый пелой, когда они встретились в шатре патриарха неподалеку от города Пела. – Нам надлежит оказать тебе всемерную помощь.
– Твой
– Его приказ разворошил осиное гнездо, – мрачно признался Даийя. – Идея союза с рыцарями церкви вызвала теологические споры, которые продолжались не один день. Большинство людей здесь, в Астеле, считают, что рыцари церкви – порождения ада. Изрядное число спорщиков сейчас обсуждают этот вопрос с самим Богом.
– Как я понимаю, религиозные диспуты у пелоев проходят более чем оживленно.
– О да, – подтвердил Даийя. – Впрочем, послание архимандрита Монсела помогло остудить горячие головы. Религиозное мышление пелоев не так уж и глубоко, ваше преподобие. Мы верим в Бога и оставляем теологию церковникам. Если архимандрит не против, с какой стати противиться нам? Если он не прав, ему же и гореть в аду за свои грехи.
– Далеко отсюда до Кинестры? – спросил Бергстен.
– Примерно сто семьдесят пять лиг, ваше преподобие.
– Три недели, – невесело пробормотал Бергстен. – Что же, ничего не поделаешь. Отправляемся на рассвете. Скажи своим людям, друг Даийя, чтобы как следует выспались. В ближайший месяц им наверняка будет не до сна.
– Бергстен! – легко и мелодично проворковал его имя чей-то голос.
Талесийский патриарх стремительно сел, потянувшись к топору.
– Не надо, Бергстен. Я не причиню тебе зла.
– Кто здесь? – резко спросил он, шаря в поисках свечи, кресала и трута.
– Вот. – Из темноты протянулась маленькая ручка. На ладони плясал язычок пламени.
Бергстен заморгал. Ночной гость оказался маленькой девочкой, судя по всему, стирикской крови – прелестное дитя с длинными волосами и большими, темными, как ночь, глазами. Руки Бергстена задрожали.
– Ты Афраэль, не так ли? – с трудом проговорил он.
– Как проницательно, ваша светлость. Спархок ждет тебя.
Патриарх отпрянул от существа, которое – как твердила доктрина его веры – вовсе не существовало и не могло существовать.
– Вы ведете себя глупо, ваша светлость, – сказала она. – Неужели тебе не известно, что я не могла бы даже заговорить с тобой без разрешения твоего Бога? Я и близко не посмела бы к тебе подойти.
– Теоретически да, – неохотно согласился он, – но ведь ты можешь быть и демоном, а для демонов закон не писан.
– Разве я похожа на демона?
– Внешний вид и реальная суть – разные вещи, – упрямо возразил он.
Девочка прямо взглянула в его глаза и произнесла истинное имя эленийского Бога – один из наиболее ревностно оберегаемых секретов Церкви.
– Демон не мог бы произнести это имя, не так ли, ваша светлость?
– Да, пожалуй, что так.
– Мы с тобой поладим, Бергстен, – улыбнулась она, легко поцеловав его в щеку. – Ортзел спорил бы об этом целый месяц. Будь добр, убери свой топор. От железа у меня мурашки по коже.
– Куда мы направляемся?
– Встретиться со Спархоком. Я ведь тебе уже об этом сказала.
– Это далеко?
– Не очень, – улыбнулась девочка, откинув полог шатра.
Над Пелой все еще стояла ночь, но снаружи, за пологом, царил дневной свет – и очень странный свет. Девственно-белый песчаный берег протянулся к сапфирно-синему морю под небом, окрашенным во все цвета радуги, и в полумиле от берега, посреди этой невероятной синевы, высился изумрудный островок, увенчанный храмом из сверкающего мрамора.
– Что это за место? – спросил Бергстен, высунув голову из шатра и изумленно озираясь.
– Думаю, что вы, ваша светлость, назвали бы его: Небесами, – отвечала Богиня-Дитя, дунув на плясавшее на ее ладони пламя. – Как бы там ни было, это мои Небеса. Есть и другие, но этой – именно мои.
– Где оно?
– Всюду и нигде. Все Небеса существуют одновременно повсюду. Как, впрочем, и преисподние – но это уже другая история. Пойдем?
ГЛАВА 21
Кордз из Нелана был совершенным человеком. Осознание этого не сразу пришло к благочестивому эдомцу. Лишь досконально исследовав собственную душу и подробно изучив священное писание, он пришел к этому неизбежному выводу. Он был совершенством. Он исполнял все заповеди Господни, он делал то, что должен был делать, и не делал того, что запрещено. Разве это не есть совершенство?
Приятно было чувствовать себя совершенным, однако Кордз был не из тех, кто почиет на лаврах. Теперь, когда он достиг совершенства в глазах Бога, пришло время обратить свое внимание на грехи соседей. Грешники, однако, редко грешат в открытую, а потому Кордзу пришлось действовать тайно. Он подглядывал в окна по ночам, подслушивал разговоры, а когда его грешным соседям удавалось скрыть от него свои дурные поступки, он воображал себе грехи, которые они могли бы совершать. Воскресенье было для Кордза совершенно особенным днем, однако не из-за проповедей, ибо что для совершенного человека проповеди? Именно в воскресенье мог он встать и обличить грехи своих соседей – и те, которые они совершили, и те, которые могли совершить.
Дьявол, вероятно, ненавидел Кордза из Нелана; но одному Богу известно, как ненавидели Кордза из Нелана его соседи.
Затем в Эдоме начались беспорядки. Развращенная еретическая Церковь Чиреллоса после двух тысячелетий интриг и заговоров готовилась в открытую выступить против правоверных. Рыцари церкви выступили в поход, и их продвижению сопутствовал невообразимый ужас.
Кордз одним из первых вступил в армию Ребала. Совершенный человек предоставил грешным соседям идти своим грешным путем ради того, чтобы присоединиться к более святому делу. Он стал наиболее доверенным гонцом Ребала и загнал до смерти десятки коней, носясь по эленийским королевствам Западной Дарезии с наиважнейшими донесениями.