Хроники Тамула

Эддингс Дэвид

Отряд двинулся в путь вскоре после восхода и неспешно ехал по прохладному, щедро усеянному солнечными пятнами лесу. Со всех сторон звенело воодушевленное птичье пение. Спархок усмехнулся, вспомнив, как Сефрения однажды разрушила его заблуждение относительно того, что пение птиц выражает их любовь к музыке. «На самом деле, дорогой, они предлагают другим птицам держаться подальше, – сказала она. – Они провозглашают свое право на владение гнездом. Звучит это, конечно, очень приятно, но означает на самом деле только одно: „Мое дерево, мое дерево, мое дерево!“

Тем же утром попозже Спархок увидел, что вдоль дороги навстречу им легкой рысцой бежит Миртаи.

– Спархок, – сказала она тихо, добежав до кареты, – разведчики атана Энгессы сообщают, что в лесу впереди какие-то люди.

– Сколько? – спросил он деловито.

– Мы точно не знаем. Разведчики не хотят попадаться им на глаза. Там есть солдаты, и, похоже, они поджидают нас.

– Берит, – обратился Спархок к молодому рыцарю, – почему бы тебе не проехать вперед и не пригласить Келтэна и прочих присоединиться к нам? Только не спеши. Веди себя так, словно ничего особенного не происходит.

– Хорошо, – Берит рысью двинул коня вперед.

– Миртаи, – сказал рослый рыцарь, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал его тревоги, – есть поблизости что-нибудь подходящее для обороны?

– Я как раз собиралась перейти к этому, – ответила она. – Примерно в четверти мили отсюда – что-то вроде большого холма прямо посреди леса – гора слежавшихся валунов, поросших мхом.

– Сможем мы втащить туда карету? Миртаи покачала головой.

– Тебе придется идти пешком, моя королева, – обратился Спархок к Элане.

– Но, Спархок, – запротестовала она, – мы ведь еще даже не уверены, что это враги.

– Это правда, – согласился он, – но и в том, что они друзья, мы еще тоже не уверились, а это гораздо важнее.

Вдоль колонны к карете подъехали Келтэн и прочие рыцари, а с ними Кринг и Энгесса.

– Они чем-нибудь заняты, атан Энгесса? – спросил Спархок.

– Наблюдают, Спархок-рыцарь, и ничего более. Их больше, чем мы думали сначала, – тысяча, не меньше, а быть может, и куда побольше.

– Если учесть, что мы посреди леса, нам может прийтись нелегко, – заметил Келтэн.

– Знаю, – проворчал Спархок. – Халэд, сколько еще до полудня?

– Около часа, милорд, – отозвался Халэд, восседавший на месте кучера.

– Стало быть, немного. Холм недалеко. Мы подъедем к нему и сделаем вид, что остановились на обед. Наши друзья из кареты поднимутся на вершину холма, остальные расположатся вокруг подножия. Мы разведем костры и будем усердно звенеть сковородками и кастрюлями. Элана, веди себя глупо. Я хочу, чтобы ты и баронесса там, на вершине, смеялись погромче. Стрейджен, возьми нескольких людей и поставь на холме шатер или что-нибудь в этом роде. Пусть все выглядит так, как будто мы развлекаемся. Между делом убирайте с дороги камни и ссыпайте их в кучи вокруг вершины.

– Опять осада, Спархок? – неодобрительно осведомился Улаф.

– У тебя есть идея получше?

– Нет, но ты же знаешь, как я отношусь к осадам.

– Улаф, – заметил Тиниен, – никто и не говорил, что тебе это должно нравиться.

– Перескажите этот план рыцарям, – сказал им Спархок, – и пусть все стараются вести себя как ни в чем не бывало.

Внутренне напряженные, они ехали по дороге деланно-праздным шагом. Когда дорога сделала поворот и Спархок увидел холм, он тотчас оценил выгодность его расположения. Это была одна из тех каменных груд, которые неизбежно высятся в лесах по всему миру – коническая гора округлых булыжников высотой примерно в сорок футов, совершенно безлесная и густо поросшая зеленым мхом. Холм высился ярдах в двухстах слева от дороги. Телэн подъехал к его подножию, спешился, вскарабкался на вершину и огляделся.

– Превосходно, моя королева! – что есть силы прокричал он, наклоняясь вниз. – Здесь видно все на много миль вокруг. Это именно то, что вы хотели.

– Превосходный штрих, – заметил Бевьер, – если, конечно, наши приятели в лесу владеют эленийским наречием.

От вереницы вьючных коней вернулся Стрейджен, неся в руках лютню.

– Небольшой завершающий штришок, моя королева, – улыбнулся он Элане.

– Вы умеете играть на лютне, милорд? – осведомилась она.

– Как всякий джентльмен, ваше величество.

– А вот Спархок не умеет.

– Мы еще работаем над определением Спархока, королева Элана, – небрежно отозвался Стрейджен. – Мы как-то не уверены, что слово «джентльмен» подходит ему, – только без обид, старина, – поспешил прибавить он, обращаясь к закованному в черные доспехи пандионцу.

– Можно предложить, Спархок? – спросил Тиниен.

– Сколько угодно.

– Мы ничего не знаем об этих людях впереди, но ведь и они ничего о нас не знают – или, во всяком случае, очень и очень мало.

– Скорее всего, это так.

– Только то, что они наблюдают за нами, не означает, что они будут атаковать немедленно – если они вообще собираются нападать на нас. Но если собираются, то будут, скорее всего, просто сидеть и ждать, когда мы опять тронемся в путь.

– Тоже верно.

– Однако с нами путешествуют легкомысленные и пустоголовые дамы – прошу прощения у вашего величества, – а дамам вовсе не нужно иметь веские причины поступать так или иначе.

– Вы рискуете стать непопулярным в некоторых кругах, сэр Тиниен, – зловеще предостерегла Элана.

– Я сокрушен, но не могли бы ваше величество решить, – так, из каприза, – что просто очарованы этим местом и что вам наскучило ехать в карете? При таких обстоятельствах было бы вполне естественно остановиться здесь до завтрашнего утра.

– Знаешь, Спархок, а это неплохая мысль, – сказал Келтэн. – Во время обеда мы сможем незаметно и ненавязчиво укрепить этот холм. Затем, через несколько часов, когда уже станет ясно, что сегодня мы в путь не тронемся, можно будет, как обычно, обустраивать лагерь на ночь – временные укрепления и все в таком духе. Времени у нас хватает, и лишние полдня не испортят нашего расписания. Безопасность королевы сейчас куда важнее, чем скорость передвижения, как ты полагаешь?