Хрономаг на каникулах

Павлов Игорь Васильевич

Остановился шагах в десяти рядом с Лерой, которая продолжает пытаться сделать мне искусственное дыхание, заливаясь слезами.

— Ларик, очнись, не смей умирать. Мы с тобой должны спасти вместе этот мир, — она рыдает во весь голос, не обращая внимание на собравшуюся вокруг толпу учеников. — Я не хочу без тебя жить. Впервые полюбила и уже потеряла. Ларик, не умирай, пожалуйста, вернись ко мне миленький, — она продолжала делать искусственное дыхание. У меня комок подступил к горлу. Оказывается, Лера совсем не была корыстной, она по-настоящему полюбила Ларика. Безутешную девушку было очень жаль. У самого проступили скупые слезы, которые незаметно смахнул рукавом.

— Лера, он давно умер, — тихо проговорил, но девушка услышала. — Не переживайте так сильно, ему сейчас тяжело смотреть, как вы плачете.

—

Откуда вы знаете? — она, невидящими от слез глазами, посмотрела на меня.

— Так его душа смотрит на вас сверху и тоже переживает, — не знал, каким еще образом уговорить куратора остановиться спасать давно мертвое тело.

— Откуда вы знаете мое имя? — упс, проговорился. Я же бомж, который не мог знать, как ее зовут. — И почему меня назвали Лерой? Меня так называл только один человек, Ларик, — она снова залилась слезами. В этот момент подъехала скорая с мигалками, выбежали медики, с трудом оттащили девушку от мертвого тела. Я постарался уйти в сторону. Здесь я ничем больше не мог помочь.

Мне самому сейчас было плохо, ведь я только что оказался в отравленном тяжелым похмельем теле. Руки и ноги дрожали, живот свело судорогой, хотелось срочно выпить алкоголя, да и от меня еще нещадно воняло. С вершины этого мира я в одночасье скатился в самый ее низ, на самое дно. Но прежде, чем принимать решение, важно сначала подумать. Я медленно брел по подворотне, стараясь здраво оценить ситуацию.

Вчера поступил довольно необдуманно, засветившись за спасением дочери императора. Кто-то во дворце меня видел, именно поэтому с утра вывесили заказ на убийство. Поступили самым простым способом при помощи гильдии, совершенно не рискуя себя раскрыть. Рано или поздно меня кто-то должен был прихлопнуть. А значит, возвращаться в старое тело пацана, мне через чур опасно. Охота объявлена, и ее не остановить. Но вот крыса продолжала оставаться рядом с императорской семьей и могла предпринять еще одну попытку убить кого-то, дабы снова развязать конфликт. У метаморфа, прикидывающимся французским послом, должен оставаться напарник, а возможно и не один. И если его не вычислю, то снова все пойдет по одному месту.

Подвел итог, понимая, что в теле Ларика мне легче всего вернуться в Зимний. А там уже вычислить предателя, размотав клубок заговора. Еще несколько раз вздохнул, разложил по полочкам свои будущие действия и решил покончить с собой. Ага, пять раз мне это удалось. Нож то остался в прошлом, у наемника. Вещи не переносятся сквозь время. Голыми руками себя не прикончишь…

Лера сидела на паребрике автостоянки и смотрела на происходящее вокруг нее, словно сквозь толщу воды. Слезы застилали глаза. Она не могла поверить, что ее любимого ученика больше нет. Сердце разрывалось от боли. Ощутила, что Ларик для нее не просто ученик академии, он нечто большее, чем сама могла признаться себе. Он был для нее любимым, без всяких там добавлений. Медики признали его мертвым, не став даже реанимировать, сейчас укладывали молодое и красивое тело на носилки, прикрыв тканью лицо. Жить не хотелось от слова совсем. Вокруг стояло много народу, но никто к ней не подходил, не утешил, а только смотрели, словно на бесплатное зрелище. Только один несчастный бомж, полностью пропитый, проявил участие, попытался утешить. И тут ее взгляд снова наталкивается на этого бомжа. Сейчас он пристает к медбратьям, пакующим остывающее тело в машину скорой помощи. Она непроизвольно прислушивается, о чем говорит этот странный мужичок.

— Судари, не сочтите за грубость. Плесните мне хоть немножечко спирта. Я хорошо знал покойного и должен помянуть его добрым словом, — Валерия встрепенулась от такой наглости подзаборного нахала. Он даже в смерти её любимого ищет свою выгоду. Она сначала хотела все высказать бродяжке, но вот ноги не слушались и не хотели идти к машине. Она снова уселась на паребрик, но продолжала следить за бомжом. Ему, чтобы отстал, дали пузырек со спиртом, девяностоградусным. Дрожащими руками он схватил этот флакон и, не отходя далеко, одним махом выпил его. Дальше бомж затрясся, схватился за живот и, закатив глаза, упал на асфальт. Медики, которые еще не успели отъехать, выругались, снова выходя из машины…

Освободившись от тела грязного бомжа, посочувствовал мед персоналу,

которые теперь пытались реанимировать окочурившегося забулдыгу. Они сильно кривились, пытаясь его раздеть, чтобы реанимировать при помощи дефибриллятора. Посочувствовал и не стал издеваться над бедными малыми, принесшими клятву Гиппократа.

Выбираю момент предыдущей смерти, когда в меня попал снайпер. Вселяюсь снова в свое прострелянное тело, концентрируюсь, чтобы не отключиться от болевого шока и отматываю время на пятнадцать секунд назад. Снова я иду с Лерой к служебной машине, но в этот раз ухожу неожиданно перекатом в сторону. Одновременно с этим гремит выстрел снайпера, пуля цокает об асфальт, выбивая щебень. Дальше подрываюсь, как бешенная белка, и, виляя из стороны, в сторону мчусь к первому попавшемуся на пути автомобилю, скрываюсь за ним от вездесущего стрелка. Лера охреневает от увиденного и тоже прячется за соседним автомобилем. Показываю ей, где сидит снайпер и советую не высовываться. Сейчас знаю, в какой машине находятся гвардейцы, они совсем рядом. Кричу во весь голос, стараясь лишний раз не открываться. Меня услышали, машина взвизгивает покрышками и подъезжает к нам. Прыгаем штабелем на заднее сиденье, закрываем дверь и на большой скорости уносимся с места парковки.

— Что это было? Тебя хотели убить? За что? — как только дом со снайпером исчезают из вида, Лера, лежа на мне, задает очевидный вопрос. Я же, довольный, как мартовский кот, широко улыбаюсь. Мое любимое молодое и симпатичное тело снова со мной. А реакция на лежащую на мне девушку весьма однозначна. Теперь я точно знаю, как ко мне относится моя муза, поэтому просто целую ее в губы. Она отвечает взаимностью. Слышу, как спереди закашлял один из сопровождающих, намекая, что мы не тем сейчас занимаемся. Но мне фиолетово, он только что не умирал два раза подряд. Поэтому не отказываю себе в удовольствии. Мои каникулы с этого момента перестали быть безопасными даже для хрономага. На меня объявили настоящую охоту, а с урезанными способностями придется повертеться, как арахнид на сковородке. Но этот поцелуй и объятия любящей девушки кажутся сейчас достойным призом, оправдывающими риск.

Раскрасневшаяся Лера сопровождает меня во дворце, бросая взгляды из-под пушистых ресниц, явно рассматривая меня заново, с иной точки зрения. Я же под охраной прохожу сквозь длинные залы, внимательно присматриваясь к обслуживающему персоналу, вспоминая, не видел ли я уже кого-то из них вчера. Наконец-то подходим к кабинету Долгорукова, где он развернул свой штаб. Здесь нас уже ждут несколько представителей, заняв удобные кресла. Мы с Лерой остаемся стоять в присутствии императора, который решил сегодня присоединиться к беседе со мной.

— Что сейчас произошло на парковке? — первым задает вопрос Долгоруков.

— В меня стрелял снайпер с крыши соседнего здания, возможно из-за того, что я вчера оказал содействие, — сразу предположил очевидное.

— И почему не попал? — а вот такого вопроса я не ожидал. А генерал с ухмылкой смотрел, как я выкручусь из прямой провокации.

— Надо у снайпера поинтересоваться, отчего тот промазал. Может рука дрогнула, — вру честно, глядя в глаза. Ему, наверное, уже прислали записи с этой парковки, где я за пару секунд избегаю смерти, словно точно знал, что в меня будут стрелять. Это может означать лишь две вещи, либо у меня запредельная интуиция на смертельную опасность, как у бывалого солдата, либо я каким-то образом замешен в этом покушении и просто ввожу представителей власти в заблуждение. Я бы сам выбрал второй вариант, он более вероятен, ведь семнадцатилетний подросток не солдат от слова совсем.

— Допустим, — не стал пока раздувать из мухи слона генерал. — Тогда давайте дадим госпоже Бестужевой подписать документ о неразглашении, прежде, чем приступим к обсуждению вчерашней ситуации. Лера подмахивает, не глядя, бумагу.

— Каким образом, Илларион, ты догадался, что за картиной существует потайная комната? Откуда у тебя планы Зимнего дворца? — пошли неудобные вопросы, на которые у меня нет подходящих ответов.

— Я не знаю ни строение дворца, ни тем более планов этого здания, ведь родился не так давно. А объяснить могу лишь хорошей интуицией и логической цепочкой рассуждений, — ну, а что, ведь сегодня интуиция мне уже спасла жизнь.