Хронопилот
Шрифт:
— Знаете, Эльза… Клюге, мир праху его, наговорил мне о вас таких гадостей, что я имел глупость ему поверить. Теперь же я вижу, что вы — мой единственный друг! Вы не сердитесь на меня?
— Я думаю, вы постараетесь скоро загладить свою вину, — проворковала Эльза. — Лишь бы поскорее разделаться с русскими!
В это время в приемную вошел высокий нескладный танкист, и Эльза отстранилась от Моллера.
— Разрешите доложить, штурмфюрер Ланге по вашему приказанию прибыл!
— Где вы застряли, Ланге? — раздраженно
— По пути был обстрелян командирской «Пантерой». Я не могу поверить, что мой командир, гауптштурмфюрер Штурм — изменник.
— Он не изменник, Ланге. Он русский агент.
19
Медленно приближалась ночь. А пока в сумерках усталые проголодавшиеся парашютисты собирали дрова для костра. Вокруг круглой полянки шумели корабельные сосны, шуршал подлесок. К ночи посвежело, поднялся ветер. Захотелось погреться у костра, вскипятить чайку.
— А это не опасно? — спросил Алекс. — Нас могут обнаружить.
— Глушь, — одним словом объяснил майор Гром. — Да и немцы тоже люди, спать им не меньше нашего хочется. Не волнуйтесь, товарищ из будущего!
— Завтра день будет ненастный, — вздохнув, сказал Лугин. — До чего неохота в пасмурный день умирать! Да и в солнечный тоже как-то не хочется.
— С чего это ты решил, что день ненастный? — спросил Полонский.
— Примета такая: если солнце на закате красное, то день, стало быть, будет какой? Правильно… Вот нам с тобой, можно сказать, повезло, Збышек! Мы с тобой до сих пор среди живых, а товарищ Кислов в той балке остался!
Запылал костер. В котелке, подвешенном над огнем, забулькала вода. В кронах сосен зажигались огоньки звезд. Полонский поднял голову к небу и кивком указал товарищам на яркую голубую звезду почти в зените.
— То Вега, моя кохана, — объяснил он. — Я ведь до войны был астрономом, следил за метеорными потоками, искал новые звезды…
— Что-то вы приуныли, друзья! — недовольно пробасил Гром. — Какое впечатление о нас сложится у гостя из будущего?
— Об этом не беспокойтесь, — сказал Алекс. — Я видел вас в бою, я знаю, во имя чего вы идете на лишения и смерть. И я восхищаюсь вашим мужеством!
— Восхищаться потом будем, когда задание выполним, — проворчал Штурм, обращаясь к майору. — Давай, Гром, лучше о завтрашней операции поговорим. Я имею в виду, что не помешало бы захватить столичного курьера.
— Так ли это важно сейчас? — усомнился Гром.
— В пакете может быть письмо, подписанное Гиммлером. Представь, какой важности это документ!
— Представляю. Ты уже сейчас хочешь привлечь рейхсфюрера к уголовной ответственности. Хотя бы заочно!
— Чего смеешься?! Да, я верю, что мы победим, и рано или поздно все фашистские преступники предстанут перед судом истории. Разве не так было на самом деле, скажи, Алекс!
— Да. В 1945 году был Нюрнбергский
— Ну и что с того, что был? — не унимался Гром. — Как ты передашь этот пакет в надежные руки? Кто из нас дойдет живым хотя бы до передовой?
— Все равно, добыть такой документ дорогого стоит, — стоял на своем Пауль. — Правда, если бы у меня сейчас танк был…
— Твой антифашист где-то заплутал, — рассмеялся Гром. — Или передумал и вернулся к своим.
— Даже если так, все равно он много для нас сделал.
— А я ничего не говорю, спасибо парню, вовремя нас вытащил, — майор задумался и со вздохом произнес. — А по сути дела мы ровно ничего не добились. Ну, нашумели, ну, рванули там и тут. Это же слезы. Завтра отремонтируют, и можно все заново начинать…. А людей почти всех положили. Что мы теперь можем, разве что пакет у курьера отнять?!
— Ладно, не юродствуй! — огрызнулся Штурм.
В это время в кустах что-то зашуршало, десантники схватились за автоматы. На поляну вышел молодой мужчина, одетый весьма странно. На нем были только красно-коричневые плавки. Вдобавок он был весь мокрый с головы до пят, будто только что вынырнул из воды. В руке гостя поблескивал небольшой параллелепипед с множеством разноцветных кнопок. И больше ничего. Даже ноги его были босы. Десантники успокоились, но продолжали удивленно таращиться на странного субъекта. Один только Алекс не удивился появлению вновь прибывшего. В черных глазах гипнотизера он прочел живейшее участие близкого друга. К тому же парень чем-то был похож на доктора Хорна.
— Я — Майкл Лозовски, здравствуйте! — представился незнакомец. — Извините, что я в таком виде, но я всего на минуту, мне необходимо переговорить с вами, Алекс, за мной слежка, и поэтому я тороплюсь. Вы пробовали еще раз вернуться с помощью вашей машины?
— Пробовал. Не получается. Какая-то аномалия времени. Тупик.
— Может быть, и тупик, но только не для меня. Я свободно перемещаюсь в обоих направлениях: и вперед по вектору времени, и назад. Думаю, что мог бы переправить и вас. Только одного… Я говорил с Хельгой и ОТТО. Теперь говорю лично с вами. Вам угрожает серьезная опасность! Вы еще не видели мнеморга?
— Видел. Да вы присаживайтесь к огню, а то совсем замерзнете.
— Спасибо, у вас тут, правда, очень холодно. А я прямо из моря. Из Карибского.
— Как там у вас, в будущем, хорошо, должно быть, а? — спросил вдруг Лугин.
— Неплохо, — холодно ответил Майкл. — Зато у вас все намного проще… Алекс, так что вы решили?
— Вы очень хотите мне помочь?
— Если честно, то я поклялся, что вытащу вас отсюда и сумею защитить в Будущем. Поклялся памятью близкого мне человека, а это, поверьте, для меня многое значит!