Хрустальная армия
Шрифт:
– Интересно, а чем Шаманиха занята? – спросил Виктор. – Ты в курсе?
– Она около двух часов пробыла в госпитале на Широкой речке.
– Это местная «дурка»?
– Областной психоневрологический госпиталь. – Павел поправил гарнитуру. – Туда же ездил Кэп. Час назад шеф выехал с местными товарищами в район аномальной зоны.
– А Светлана Михайловна?
– Перед самым вашим появлением выходила на связь. Я слышал также ее переговоры с Кэпом. Она общалась с местными медиками. Хотела поговорить с командиром экипажа, но тому стало худо, и разговор отложили.
– А что она обо всем, –
– Судя по разговору Кэпа с Шамановой, ситуация выглядит очень хреново, Виктор. И пока все очень запутанно…
– То есть?
– Поступает много противоречивой информации об этой «аномальной зоне», образовавшейся в районе Медвежьей горы.
– ЭйТиАр, как я понимаю, утром ходил как раз над этим районом?
– Да. И очень похоже на то, что попали под мощный вертикальный выброс.
– Судя по тому что мы видели в салоне на пару с Алисой, там творился кромешный ад. И еще какие-то непонятки со временем… Что об этом слышно, Павел?
– Некоторые пассажиры утверждают, что в какой-то момент время как будто остановилось. Пока не ясно, было ли это каким-то видом массового умопомешательства или же что-то случилось взаправду.
– Ну и ну, – пробормотал Технарь. – Никогда прежде с таким феноменом не сталкивался.
– Я тоже.
– Что еще интересного можешь поведать? Есть какие-то новости из самой «зоны»?
– Примерно час назад две небольшие группы спецназа пытались выдвинуться к порталу. – Павел отхлебнул из чашки, после чего продолжил: – Одна группа загрузилась в две амфибии, их собирались доставить через заболоченные водоемы, по восточной кромке бывших заводских прудов. Вторая группа численностью шесть человек приготовилась выдвинуться в пешем порядке к порталу по полотну бывшей узкоколейки.
– И каковы результаты? Удалось им зайти в тоннель?
– Их вернули, обе эти группы.
– Почему? Что-нибудь об этом известно? Ты слушаешь их переговоры?
– Я смог зайти в их сеть, но у меня только одна черепушка с личным процессором и один комплект ушей, – Павел постучал себя пальцем по лбу. – Виктор, я как раз хотел тебя попросить, чтобы ты подключился, а то я в запарке.
– Обрисуй фронт работ.
– Возьмешь на себя мониторинг переговоров между штабами и командирами привлеченных подразделений внутренних войск и МЧС…
– Тебе дали ключи от их сетей?
– К некоторым дали, к другим я сам подсоединился.
– Добро, Паша. Кофе допью – и подключусь.
Технарь, увидев на одном из экранов, поделенных пополам, какие-то ломаные многоцветные линии, поинтересовался:
– А что это у тебя здесь? Что за графики?
Павел склонился над ноутом. На экране поверх графиков появились маркеры. Они были на английском. Особое внимание Технаря привлекли разноцветные линии в графике, обозначенные в всплывших окошках следующим образом: «Local electrotelluric field», «Local channelling of the electric fields», «Earth’s electric field» и «The Earth’s magnetic field» [17] .
17
«Местное (региональное) электротеллургическое поле», «Местные направления электрических полей», «Электрическое поле Земли» и «Магнитное поле Земли («геомагнитное поле»).
– Это сводные данные от установленных в районе «аномалии» датчиков, – пояснил Павел. – А также от датчиков, которые навешивали на беспилотники. У меня есть данные за последние семьдесят два часа… Ну и вот, пытаюсь систематизировать эти данные – может, удастся понять, с чем именно мы имеем дело.
Он набрал какую-то комбинацию на клавиатуре. Ломаные линии разного цвета на экране зашевелились, как живые, зазмеились, скручиваясь в жгуты вокруг некой оси… В правой части экрана появился вертикальный столбец, это синхронизированная с графиками «хронолиния» с отсечками времени.
На отметке 20:24 текущих суток показания датчиков, визуально отображаемые в виде красных, синих, черных и зеленых линий, показали резкий рост против некоего среднего значения. В графическом виде это выглядит как плавное – вначале, – а затем короткое, в виде импульса, горизонтальное смещение всех линий. Затем, в течение получаса, показания вновь вернулись к отметкам, близким к локальной норме, а сами линии на графике приобрели вид медленно колеблющегося вдоль оси разноцветного змееподобного жгута.
– Это показания стационарных датчиков, выставленных вокруг зоны. Без учета мобильных, если говорить о минувшем часе.
– А что с ними случилось?
– В этот самый момент, когда произошел «выплеск», «спецура» потеряла три «дрона», которые кружили над горой и непосредственно вблизи портала.
– Понятно.
– Это еще не самый мощный выплеск, который я смог обнаружить благодаря этому графику, – сказал Павел. – Тот, под который попал ЭйТиАр, был в десятки раз мощнее.
– Действительно, походит на выброс энергии, – разглядывая изображение, выведенное Павлом на экран, сказал Технарь. – Знаешь, картинка здорово напоминает графики электротеллургического и геомагнитного полей во время землетрясения и последующих «афтершоков».
– Не поверишь, мне пришла в голову такая же мысль.
– Верю, Паша. Рядовому хакеру в таких вопросах не стал бы доверяться, а внуку доктора геофизических наук, правнуку академика АН СССР, лауреата Ленинской и Государственной премий – верю.
– Оставь моих предков в покое! – Павел поморщился. – Не думаю, что они одобрили бы мои нынешние занятия… Вот только никаких колебаний почвы, Виктор, в этом районе не зафиксировано, – добавил он. – Так что, версию с землетрясением, высвобождением энергии из разломов и прочие околонаучные гипотезы отметаем.
– А наш «Дрон»? Его что, тоже потеряли?
– Наши ребята как раз в тот момент вернули «грушу», чтобы заменить комплект датчиков… Так что обошлось. Сейчас наш «Дрон» в воздухе, летает над южными склонами.
– У нас еще два аппарата есть в запасе, – Технарь поскреб подбородок. – Интересную ты инфу сообщил, Паша… Надо покумекать, как в этих условиях дальше работать. И какие меры мы можем предпринять исходя из этих данных.
– Примерно то же самое сказала Шаманиха Кэпу. Но она, понятно, имела в виду какие-то свои аспекты… Оп-па! – Павел впился глазами в экран. – Глянь-ка, Витя, что творится!