Хрустальная волчица
Шрифт:
— Он с нами, не волнуйся. Спит. — Спокойно ответил мне Генрих, гася панику на корню. Осторожно наклонившись, он положил мне на грудь теплый, посапывающий кулёчек и с нежностью поцеловал в висок.
Я аккуратно перехватила закутанного в батистовые пеленки малыша. Он был крупнее, чем мне запомнилось.
— Тяжеленький мой, — шепнула я в розовое ушко. Он сладко пах, и я потерялась в его запахе, с наслаждением вдыхая сладкий аромат младенца. Крошечные пальчики были сжаты в кулачки, и когда я провела по малюсеньким ноготкам, он схватил мой палец.
— Он чудо. — Сказал растроганный супруг, присаживаясь рядом, — спасибо тебе. Спасибо.
Я смутилась, и уже было хотела признаться в том, что произошло, но вдруг услышала в голове голос Фенрира:
— Нет, МакКайла, молчи, — буквально кричал в моём сознании волк, — может быть потом. Но не сейчас.
— Он здоров? С ним всё в порядке? — выдохнула я вместо откровений, что буквально рвались наружу.
— Да, — Генрих погладил редкие, светлые волосики, что пушились на головке. — Вопреки тому, что он родился раньше срока, наш сын абсолютно здоров и даже вес в пределах нормы. Это чудо. Лекарь сказал, что давно не видел столь крепких младенцевМилая, расскажи, что случилось. Как ты оказалась в этих коридорах одна? — переключился на то, что его волновало более всего супруг.
— Я устала от постоянного присутствия, я не привыкла быть всё время на виду. Я люблю Лейни, подруг и твою матушку, ноно мне хотелось побыть в тишине, насладится книгой, погреться на солнышке. Прости
— Ты ни в чем не виновата, — пытался утешить меня любимый. — Ты поскользнулась на ступенях
— Нет, — перебила я его, — нет. Меня кто-то толкнул. — И, хотя в это было сложно поверить, Фенрир согласно поддакивал моим мыслям. — Я почувствовала толчок. Практически удар в спину. — Я болезненно поморщилась, поведя плечом. — Но в коридоре никого не было.
— Ты уверена?
— Да, абсолютно. И Рир тоже никого не увидел, но мне не показалось, — и перевела тему. — Кстати, а как ты здесь оказался? Ведь еще утром был недалеко от Хладного ущелья.
— Едва я отправил тебе письмо, меня накрыло мощной волной паники, сметающим всё на своём пути ужасом. Я загнал двух лошадей. Чуть не разнес телепортационнуюВ общем чутье меня не подвело, я успел вовремя.
— Да, не подвело, — сонно улыбнулась я. — Тебе тоже кажется, что он самый красивый ребенок на всём белом свете?
— Это не удивительно, с такой матерью.
Сонные глазки распахнулись, личико сморщилось и сынок, потрясая крепкими кулачками, огласил спальню требовательным криком, оповещая всех вокруг о том, что он проголодался. Я неловко дала ему грудь, впервые испытав невероятные, удивительные ощущения, на которых зиждилось становление прочной связи меж матерью и её ребенком, а когда маленький, беззубый ротик сомкнулся на моей груди, причмокивая и похлопывая ладошкой, словно аплодируя, увидела, как завороженный и растроганный Генрих, счастливо улыбается, не обращая внимание на мешающие ему слезы.
Меня переполняла любовь, казалось, стук моего сердца слышат все
Эпилог.
Спустя почти шесть талей прошедшие после знаменательного разлома Изнанки, с которой и началась эта история, домой вернулся Робби и по удивительному, невероятному стечению обстоятельств он не стал старше, ведь время за чертой течет по-другому. Говорить о том, как были рады родные Кайлы чудесному возвращению из чужого мира своему сыну, думаю не стоит. Воспользовавшись данной её властью, Кюна от всего сердца поблагодарила девушку, спасшую её племянника.
Настигнуть Клауса в ущелье людям Генриха так и не удалось, сообщники первого наследника Бладъёльтера были повсюду, и, хотя найти и наказать по закону в Стоунхельме удалось почти всех, в других государствах Кватры они затаились или затерялись. Много позднее им удалось узнать о судьбе и безрадостной кончине сумасшедшего генетика. Вскоре за ним последовала и его мать, сломленная горем от потери, но не виной, уверена Соляр распахнул для них свои мрачные врата.
Кровь, все бумаги и карту больного Теаны Виверн Бьерн вернул сразу, как представился удобный случай — на заседании стран Кватры, где лидеры четырех союзных государств продлили подписанный предками договор о сотрудничестве и взаимопомощи*. За другими, оставшимися в живых подопытными генетика в ОсО наблюдали с особым тщанием, но обладать силами сверх тех, что у них были, не стал никто.
Кроме Фенрира.
Именно так правители назвали своего сына — одного из четырех. Более тридцати унов рука об руку правили МакКайла и Генрих. Кёниг по собственной воле уступил трон правителя своему старшему сыну, коего из всех наследников выбрала и признала истинная Сила Ритуала.
В новейших хрониках Стоунхельма он остался, вероятно, самым любимым и почитаемым правителем. C именем Кёнига Фенрира Бладъёльтера нация на протяжении более полусента связывала представления о собственной стране, ее традициях и ценностях. Фенрир был на троне так долго, что его именем в последствии назвали эпоху целую правления. Его непростое становление и во истину удивительная судьба стали историей, а затем и легендой, что передавалась из уст в уста, обрастая новыми подробностями и деталями.
Все бесчеловечные, преступные эксперименты Клауса, пропитанного ненавистью к самому себе и окружающим, не смогли бы дать и миллиардной доли того, что смогло дать сердце, в котором горит настоящее чувство. Величайшей целью любого существа на свете — является осознание, того, что есть любовь.
Лично для меня, любовь — это вселенная, что обретает смысл, лишь когда нам есть с кем ею поделиться. Я спасла детей своего Волка, потому что так велело моё глупое сердце, так как не смогла иначе. Не смог и он.
Но это уже совсем другая история.
С уважением,
Ваша Галя.
Конец