Хрустальная Звезда
Шрифт:
Она повернулась к Люку.
— И я не ожидала, что Новая Республика откликнется на мои послания тем, что направит сюда столь прославленных героев.
— Мы решили…
— … что послания требуют серьезного ответа, — быстро вставил Хэн, не дав Люку договорить.
Люк наверняка сказал бы то же самое. Но мог бы и добавить, что Хэн без зазрения совести использует эти послания как предлог вырваться из дома, чтобы предаться приятному времяпрепровождению. Хэн не хотел, чтобы Ксаверри знала, что он вообще не отнесся всерьез к ее сообщениям.
— В твоем послании говорилось о странных явлениях, — сказал Люк. — Но ничего не объяснялось. Может, объяснишь сейчас?
— Нет, — ответила Ксаверри. Люк вскочил на ноги.
— Но почему? Кто за всем этим стоит? Ты должна…
— Я покажу вам, — сказала она.
— Сначала скажи! — крикнул Люк.
— Вы все равно не поверите. Вы должны увидеть сами.
Джайна шла по коридору вместе с другими детьми. Помощники выстроились в параллельный ряд и шли, наблюдая за тем, чтобы линия была идеально ровной. Замыкал колонну Проктор.
«Неужели это они всегда едят на ленч?» — думала Джайна. Она смогла попробовать только кусочек прогорклого жира из супа, который ей дали. Откусив этот кусочек, Джайна едва не подавилась от отвращения. Она встала и вежливо — очень вежливо, как ее учили, — сказала, что суп протухший и гнилой. Она ведь не сказала, что суп плохой, гадкий, отвратительный. Просто сказала, что он гнилой.
Есть его Джайна не стала. Другие дети ели. Джайна отдала свою порцию красно-золотистой девочке-кентавру. Но маленький, похожий на бычка мальчик по имени Врам схватил тарелку И швырнул на пол, а потом побежал к помощникам и все рассказал. В качестве награды Врам получил от них кусок дыни. Помощникам нравился этот услужливый бычок.
Двое из них неторопливо подошли к Джайне и молча уставились на нее. Джайна повторила, что суп гнилой. Помощники ухмыльнулись и так же неторопливо пошли назад.
Джайна съежилась, ожидая, что ее снова окутает одеяло Хетрира. Но пока этого не произошло.
— Теперь, когда она шла по коридору, ее мысли были только о еде. Желудок ее урчал.
Вдруг кто-то коснулся ее плеча. Джайна обернулась.
— Давай поиграем, — сказала девочка-кентавр. — Ну, давай же, прямо сейчас!
Она говорила с каким-то ужасным акцентом, но Джайна поняла ее.
Девочка-кентавр топнула копытцем, затем еще раз, легонько хлеща себя хвостом по бокам, как в тот раз, когда Джайна увидела ее впервые в общей комнате.
Тигрис с недовольным видом оглянулся на шум. Но девочка-кентавр уже спокойно шла вместе со всеми, лишь хвостик ее слегка подрагивал.
Джайна удивилась такому поведению соседки.
«Играть? — думала она. — Не верю, чтобы этот противный Тигрис когда-нибудь разрешил нам играть. Он только и делает, что талдычит мне: этого нельзя, того нельзя… А ведь он не Проктор и даже не помощник!»
Дети повернули в другой длинный коридор. Джайна уже возненавидела эти бесконечные коридоры и туннели. Дворец на Манто Кодру тоже состоял из коридоров и туннелей, но каждый из них начинался и оканчивался каким-нибудь залом или кабинетом, или различными другими комнатами. Там были окна и двери, здесь — только унылые каменные стены.
И вдруг Джайна увидела свет! Настоящий свет, полный различных оттенков, — не то что этот мрачный серый, наполнявший коридор. Он брызнул Джайне в глаза, высветив силуэты впереди идущих детей. Ей захотелось побежать навстречу свету и закричать от радости.
Дети нетерпеливо карабкались по ступенькам и один за другим выскакивали на свет, но тут же останавливались, не двигаясь с места. Одна Джайна, увидев солнце, не помня себя от радости, понеслась вперед. Глядя на нее, другие дети тоже сделали несколько робких шагов.
— Стоять!
Все дети тут же остановились по команде Проктора. У Джайны перехватило дыхание. Она испугалась, что сейчас их уведут обратно в темноту.
Проктор сделал жест в сторону Тигриса. Сердце Джайны сжалось от страха, что Тигрис сейчас уведет ее в противную учебную комнату и заставит учиться всякой ерунде или в душную темную спальную комнату, где она сойдет с ума от отчаяния.
Джайна ожидала наказания за случай во время ленча, но даже представить себе не могла, что оно может быть таким ужасным.
Тигрис подошел к ней и развернул ее лицом к себе.
— Ты можешь гулять здесь, на этой игровой площадке, — сказал он. — Ты можешь спокойно здесь разговаривать. Но шуметь здесь нельзя. Бегать тоже нельзя. Нельзя рыться в песке и рвать листья. Ты поняла меня?
Джайна кивнула. Тигрис немного смягчил суровое выражение лица и отпустил ее.
— И ты не должна подходить близко к ограде! — сказал он ей вдогонку. Джайна обернулась.
— Но почему так много запретов? — спросила она.
— Это не запрет. Если ты подойдешь близко к ограде, тебя съест дракон!
Дракон! Джайна почувствовала и страх, и любопытство одновременна
Прокторы разрешили детям идти вперед, и Джайна с облегчением вздохнула.
На игровой площадке было очень жарко, необычно яркое солнце заливало все вокруг слепящим светом. Джайна нетерпеливо оглядывалась, ища Джесина. Она ужасно хотела увидеть его и рассказать о своем плане бегства отсюда.
Вирвулф мистера Айона несся навстречу ей по песку. Джайна протянула к нему руки и ласково потрепала его по густой черной шерсти.
— Миленький мой, с тобой все в порядке! — сказала она. — Они оставили тебя здесь совсем одного? Но зато ты счастливчик, они не заставляют учить тебя всякие дурацкие уроки!
Вирвулф потерся шерстью о щеку Джайны. Она заметила массивный металлический ошейник, жестко стягивающий его шею. Джайна попыталась расстегнуть его.
— Прости, хороший мой, — с сожалением сказала Джайна. — Я не могу его снять.