Хрустальное озеро
Шрифт:
Крепко обнявшиеся Стиви и Кит слышали плеск воды, доносившийся снизу, но не слышали, как падали на землю слезы стоявшей там женщины. Женщины, прятавшейся в темноте и следившей за происходящим всю ночь.
Анна видела, что происходит между ними. И ей было очень больно. Казалось, кто-то вонзил острый нож под ребра, туго обтянутые неудобным платьем. Вид у нее был несчастный.
Эммет тоже наблюдал за ними. Похоже, приближалось его время. На глазах всего городка Кит объявила Стиви Салливана своим. Конечно, отец и Мора станут высказывать недовольство. Но он сам будет перед Кит в неоплатном долгу. Если он не сможет вернуть Анну сейчас, то не вернет ее никогда.
— Знаешь, чего мне сейчас хочется? — спросил он Анну.
— Нет, — буркнула она, уверенная, что речь идет о танцах, выпивке или объятиях. Но человеку с разбитым сердцем не до этого.
— Я устал, и мне хотелось бы просто посидеть с тобой в беседке.
— Ну да. Чтобы целоваться, обниматься и задирать платье.
— Вовсе нет, — парировал Эммет. — Послушай, мы же заключили договор. Ты любишь другого, но мы продолжаем оставаться друзьями.
— Не думаю, что он меня любит. По-моему, твоя чертова сестра сумела помешать этому.
— Но ведь к нам с тобой это отношения не имеет, — гладко соврал Эммет. — Мы друзья. Вот я и подумал, что мы можем отдохнуть в беседке и почитать друг другу, как раньше. Никто не читает стихи лучше тебя, Анна.
— Ты действительно хочешь только этого? — подозрительно спросила она.
— Да, очень.
— Это ты здесь так говоришь, а там…
— Нет, речь только о стихах. Я на всякий случай взял с собой книгу.
Их взгляды встретились.
— Ладно, пошли, — вздохнула Анна. Все же это лучше, чем страдать из-за праздничного вечера, закончившегося полной катастрофой.
Эммет все продумал. Он принес с собой плед, чтобы им не было холодно, и термос с горячим какао.
— А тут неплохо, — сказала Анна, впервые за несколько часов вдруг почувствовавшая себя счастливой.
Книгу они пока не открывали. Просто слушали музыку, доносившуюся из окон гостиницы и эхом отдававшуюся на другом берегу озера.
— Знаешь, я хочу сказать тебе просто так, по-дружески… что ты очень красивая, — промолвил Эммет.
— Спасибо. — Анна смотрела на него с подозрением.
— Не как человек, который имеет на тебя виды… просто как обычный человек… так могла бы сказать и девушка… У тебя чудесное платье. Ты выглядишь в нем лучше любой кинозвезды.
— Что ж, очень мило с твоей стороны.
— Плохая это была бы дружба, если бы я не мог делиться с тобой своими мыслями! — с жаром ответил он.
На глазах девушки заблестели следы.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — вдруг брякнул он.
— Ох, Эммет! — заплакала Анна Келли. — Эммет, я люблю тебя. Я была такой слепой, такой глупой! Спасибо за то, что ты ждал меня. За то, что понимал…
Они обнялись и начали целоваться.
В нескольких метрах от беседки стояла женщина в плаще, накинутом на голову. Женщина, которая тоже плакала.
В эту праздничную ночь Кевин О’Коннор и Фрэнки сблизились больше, чем за все предыдущие годы. По-новому оценили свои чувства. Они шли вдоль берега, то и дело останавливаясь, чтобы узнать друг друга еще лучше. Так это у них называлось.
А когда они шли мимо причала с лодками, то увидели длинноволосую женщину в белой блузке, закрывшую лицо руками и плакавшую так горько, словно у нее разрывалось сердце. На танцах ее не было.
Казалось, женщина просто умирала от горя. Когда они подошли ближе, чтобы заговорить с ней, женщина схватила лежавший рядом длинный плащ, быстро накинула его на себя и скрылась в темноте.
Вернувшись в гостиницу, они рассказали об этом остальным. Взрослые уже ушли, а в гостиной собралась молодежь, не желавшая, чтобы эта ночь кончалась. Кевина и Фрэнки сильно напугала эта встреча, словно в ней было что-то зловещее.
— А я уже видела ее, — сказала Анна. — Это цыганка. Она потом побежала к табору. А до этого пряталась в саду, наблюдала за гостиницей, шпионила и высматривала, что можно украсть. — От этого воспоминания Анну бросило в дрожь, и Эммет обнял ее, словно пытаясь защитить.
— Нет, это не цыганка, — уверенно возразила Фрэнки.
— Да. Я видел ее лицо, — добавил Кевин. — У цыганок лица совсем не такие.
— И одежда на ней была дорогая.
— Она что-нибудь сказала? — спросила Кит, ощутив холодок в животе.
— Нет, ничего.
— Может быть, это был призрак? Помните, много лет назад в озере утопилась женщина, а потом по берегу бродил ее дух и плакал? — начала Клио. И увидела устремленные на нее глаза Стиви, Эммета, Анны, Кевина Уолла, Патси Хэнли и всех детей Лох-Гласса, помнивших, кто еще утонул в этом озере. — Я не имела в виду… — пробормотала Клио.
И тут Кит сорвалась с места, пулей вылетела в дверь и побежала по тропинке к озеру.
— Лена! Лена, вернись, Лена! Не уходи больше! Лена, вернись! Это я, Кит!
Все столпились в дверях и с ужасом смотрели вслед девушке, которая убегала в ночь и кричала сквозь слезы:
— Вернись, Лена, вернись!
Глава десятая
Разговоров об этом празднике хватило бы на целую вечность.
Поговорить действительно было о чем. О нахальном появлении Орлы Рейли и о том, как ее отправили восвояси. О количестве еды на столе: ни дать ни взять настоящий банкет. О чудесных призах беспроигрышной лотереи — ящиках бренди, виски и хереса (судя по всему, кем-то пожертвованных), индейке, бараньих ножках, говяжьих окороках, коробках шоколадных конфет, банках с печеньем, кусках чудесного туалетного мыла, мужских шарфах и женских блузках, которые в случае несоответствия размера можно было обменять. Никто в городке не отказался внести в нее свою лепту.