Хрустальный горизонт
Шрифт:
Пусть среди людей не будет ни слишком могущественных,
ни слишком немощных;
Пусть не будет имущества у одних в избытке,
а у других в недостатке;
Равнина пусть не будет совершенно плоской,
И все живые существа пусть будут счастливы!
В 1978 и 1980 годах я изучил Эверест с юга и севера. Я поднимался на все его седловины: Северную, Южную, Восточную (Рапью Ла) и Западную (Лхо Ла). С них мне удалось
На том же месте, где находился базовый лагерь первопроходцев, я жил более двух месяцев (на карте это БЛ).
Оттуда я прошел до промежуточного лагеря на высоте 6000 м (ПЛ), а на 500 м выше был мой передовой базовый лагерь (ПБЛ), послуживший мне исходным пунктом для дальнейшего (уже полностью одиночного) движения на вершину.
С базового лагеря я совершил несколько акклиматизационных и разведывательных выходов на север, восток и юг. Я наблюдал жизнь местных крестьян, видел много кочевников со стадами яков.
В 1978 году мы с Петером Хабелером поднялись на Эверест по нормальному маршруту. Эта фотография Эвереста, который, как маленькая пирамида, возвышается над грядой Нупце – Лхоцзе, была сделана в 1979 году во время возвращения экспедиции с Ама Дабланга.
Вид на Эверест с севера. Снежные флаги на знаменитом северо-восточном гребне. Скальный массив покрыт муссонным снегом.
В 1980 году я получил разрешение подняться на Эверест со стороны Тибета. Таким образом исполнилась моя вторая мечта – я смог увидеть Тибет после культурной революции. Потала – некогда резиденция божественного владыки далай-ламы – реставрировалась. Тибетцы снова могли молиться.
Большая часть драгоценных бронзовых статуй, принадлежащих тибетским монастырям, во время культурной революции была уничтожена. Некоторые из них тибетцам все же удалось сберечь, затопив в реках.
После акклиматизационного похода мы с Неной поднялись с двумя погонщиками и тремя яками в передовой базовый лагерь на высоте 6500 м.
Летом 1980 года я поставил свой крошечный базовый лагерь на том самом месте, где в 1922 и 1924 годах находился лагерь англичан.
Эверест, возвышающийся в конце долины, сильно заснежен. Тепло, кое-где видна скудная зелень, вода еще не вся замерзла. Пирамида, воздвигнутая некогда в память о погибших в первых эверестских экспедициях, не сохранилась.
Под нависающей скалой я обнаружил эти реликвии – напоминающие о многочисленных отшельниках, живших в долине Ронгбука.
На
16 августа мы с Неной во второй раз поднялись в верхний базовый лагерь под Северным седлом. Слева плавно поднимающийся северный гребень, по которому проходит маршрут моего предстоящего восхождения.
После десяти дней хорошей погоды – перерыва в муссоне – сложились прекрасные условия для восхождения. Стало холоднее, лавинная опасность уменьшилась.
< image l:href="#"/>На высоте 6000 м стоит наша крошечная палатка, промежуточная станция на пути в верхний базовый лагерь, расположенный на высоте 6500 м и заслоненный от ветра двумя сложенными из камней стенками.
Провалившись в трещину ледника, я решил прекратить восхождение. Тем не менее пошел дальше, не думая об обратном пути. На этой фотографии видна Северная седловина.
< image l:href="#"/>Моя палатка, которую я ставил вечером и снимал утром, имела самонесущую конструкцию. Она натягивалась на пересекающиеся алюминиевые штанги, образующие полусферу. Это палатка моей конструкции, сделанная специально для этого одиночного восхождения.
Я был уже выше Северной седловины, когда первые лучи утреннего солнца осветили вершины Чо Ойю и Гиачунг Канг. Казалось, что прекрасная Пумори лежит ниже меня. Хотя на западе появились первые облачные массы, я еще не беспокоился о погоде. Я быстро шел вперед.
После первой ночевки на высоте 7800 м я нес палатку на рюкзаке, чтобы она просохла. Каждый лишний грамм веса в зоне смерти требует дополнительной энергии. Так как на северо-восточном гребне было много снега, мне пришлось траверсировать северную стену под первой и второй ступенями по диагонали слева направо почти до кулуара Нортона. Первая ступень выглядит на фото как крючок на фоне неба. Правее круто обрывается стена второй ступени.
< image l:href="#"/>Утром 20 августа, после второй ночевки на высоте 8200 м, погода окончательно испортилась. Долины были забиты облаками, ориентироваться стало очень трудно. Я оставил почти все вещи на этом последнем биваке.
Вершина Эвереста была отмечена китайским геодезическим штативом, который поднимался из снега всего на высоту колена. Полностью истощенный, я просидел на вершине три четверти часа.