Хрустальный ключ

— Бабуль, а правда, что на Bедьмином болоте по ночам ведьмы танцуют?

На краю деревни возле опушки леса стоял маленький домик. На веранде уютно горела лампа с оранжевым абажуром. На диване, покрытым лоскутным одеялом, сидела бабушка и вязала свитер для шестилетней Даши. Даша примостилась рядышком и, затаив дыхание, ждала ответа. Вместо бабушки ответил Петька, Дашин брат. В свои двенадцать лет он давно не верил ни в ведьм, ни в прочую нечисть, и не упускал случая подтрунить над сестрой.

— Там не только ведьмы танцуют, там еще и леший бродит, и русалка на ветвях сидит. А в самую черную-пречерную полночь черный-пречерный человек кричит… «Отдай мою руку», — гаркнул Петька и, состроив страшную рожу, схватил Дашу за локоть. От неожиданности Даша подскочила на диване, но быстро взяла себя в руки и, передернув плечами, с достоинством сказала:

— Вечно ты со своими глупостями. Интересно же узнать, как они танцуют.

— Ведьм уж давным-давно нет. Одно название осталось, — сказала бабушка, не поднимая глаз от вязания.

— А давным-давно были? Бабуль, ну расскажи, пожалуйста, — попросила Даша.

Тихий летний вечер повис над землей. За окном темной стеной стоял лес. На веранде было светло и уютно. Возле лампы весело толкалась мошкара, бабушкины спицы тихонько позвякивали. Даша, поджав ноги, уселась поудобнее. Петька, занятый склеиванием модели яхты, тоже прислушался. Хотя сказок он давно не читал и говорил, что они его не интересуют, бабушку послушать любил. Бабушка перевернула вязание, поправила клубок и начала рассказ.

«Раньше, говаривают, тут не болото было, а озерцо, хоть и небольшое, да глубокое и чистое. Звали его Хрустальный ключ, потому как питал его подземный источник. Вода в озере была холодная, чистая, да не простая, а целебная. Стали к озеру люди ходить, а потом и деревенька отстроилась. Прижились люди. Однажды невесть откуда пришла в деревеньку молодка, да такая красивая, да статная, что кто ее ни видел, все диву давались. Глаза у ней были необыкновенные, темные словно омуты, в которых тайна была скрыта страшная. Иной раз так молодица глянет, словно молнией полохнет. Посмотрит, как приворожит. Кто в глаза ее заглянет, обо всем на свете забудет, за ней пойдет и все, что она не прикажет делать станет. Поселилась она в заброшенной развалюхе на краю деревни. Все парни деревенские к ней сватались, а она одно — отказ. А вскоре у мужика, чье хозяйство в деревне самым исправным было, жена померла. И не болела вроде, а сгорела в неделю. Овдовел мужик. Сам еще молодой да крепкий, и с тремя ребятишками остался. Пришла к нему молодка и говорит:

— Как же ты один с тремя малыми управишься? Тебе хозяйка нужна.

— Где ж мне хозяйку хорошую найти? Уж не ты ли ею будешь? — спросил мужик.

— А хоть и я, — ответила молодка.

Подивились в деревне. Всем парням отказала, а за вдового сама пошла, троих детей себе в обузу взяла. Только приказала молодка мужу подкову, что над порогом на счастье прибита была, убрать. Боюсь, говорит, на нее заглядеться, да споткнуться ненароком. Подивился мужик: никто на подкову доселе не заглядывался, эка невидаль, но у каждого свои причуды. Подкову оторвал да выбросил, и лишь тогда молодка порог дома его переступила.

Стали они жить-поживать. Мужик на красавицу жену не налюбуется,

да тут случилась беда. Пропал у него старшенький сынишка. Всей деревней искали, весь лес исходили, да так ни с чем и вернулись. Порешили, что его цыгане украли, потому как в лесу безродного старика нашли. Никто старого не знал, ничего о нем не ведал, — видно пришлый. Знать те, что с ним были, мальчонку-то и увели, а старик так тут и помер. Подивился народ, что старика, не схоронив, бросили, да что возьмешь с тех, кто детей ворует?

Погоревал мужик, да молодка его, как могла, утешила. Год прошел, пропадает у мужика средненький. Всем миром искали. Парнишки и следа нет. Да опять в лесу незнакомца нашли, старца, которого и в глаза никто никогда не видывал. По всему видно, из одной шайки с первым. Сильно мужик убивался, да ничего не поделаешь. Осталась в семье только одна девчоночка. Уж как ее мужик стерег, от себя ни на шаг не отпускал. Только не прошло и года, не уследил, и младшенькая пропала. Всю деревню на ноги поставили. Девочка как в воду канула. Зато теперь точно удостоверились: одна шайка промышляет, детей крадет, потому как неподалеку от деревни на берегу озера нашли старуху ссохшуюся. Никто из деревни старуху не знал, но что дело нечисто сразу поняли, потому как в руках старуха тряпичную куклу сжимала, с которой девочка никогда не расставалась. Совсем загоревал мужик, да только и сам после того недолго пожил. Вскорости его в лесу деревом задавило.

Осталась молодка одна. Красивая как и раньше. Время ей словно годков не прибавляет. И вдругорядь вышла она замуж за вдовца. У того двое детей было. Увела детей та же шайка, а потом мужика медведь задрал.

Так и повелось, кто вдовый оставался, за того молодка и шла, а вскорости и сама вдовой становилась. Побаиваться ее люди стали, сторониться. И пошли слухи, будто связана она с шайкой стариков, что детей воруют, а бывалые люди, больше того, говорили, что она ведьма. Да и как не говорить? Сколь времени не проходило, а она все свежа, да красива. Уж те, кто молодыми были, все состарились, а ей все нипочем. Мужики хоть на красоту ее необыкновенную и дивились, да старались подальше держаться, но не было от ее чар ни заговора, ни спасения.

Стал народ брать детей своих в охапку, да подаваться в иные края на житье. Начала деревня пустеть. Только старики, что на том месте прижились, и остались. Затосковала молодуха, даже вроде постарела немного, не так чтоб очень заметно, но морщинки кое-где появились, хотя красоты ее не испортили. Стала она все чаще в лесу пропадать. Не единожды возле сторожки лесника ее видели.

В ту пору умерла лесникова жена, и решил лесник на молодухе жениться. Как ни отговаривали его старики, что в деревне жить остались, как ни втолковывали, что на ведьме женится, а все ж он не отступился. Женился лесник на молодке, стала она мачехой его единственной дочурке. Первонаперво приказала она оторвать подкову железную, что над порогом прибита была. Не стал лесник перечить. Подкова — пустяк, главное — хорошая хозяйка в дом. Недели не прошло, подходит к нему дочка тайком, да слезно просит:

— Не уходи, тятя, в лес надолго, не оставляй меня с мачехой. Она мои годы забрать хочет.

— Что ты придумала? Как она годы твои забрать может? Каждому свои годы отпущены, — сказал лесник.

Однако запали ему душу слова ребенка. Притворился он будто на охоту с ночевкой собирается. Молодуха этому вроде даже обрадовалась. „С чего бы это?“ — подумал лесник. Хоть и не верил он в ведьм, а на всякий случай взял подкову, что от порога оторвал, привязал ее на веревку, да на шею себе надел. Худа от этого не будет, а ведь не даром говорят, что ведьмы железа боятся. Отошел он в лес подальше, сделал крюк, вернулся к дому, спрятался и ждет, что будет.