Хтонь. Зверь из бездны

Ерофеев Руслан

– Прекрати! – выкрикнул Артем. – О чем ты говоришь? Это галлюцинация? Карманная шизофрения?

– Ты, Инквизитор, по своему обыкновению разговариваешь на языке, который оскверняет уста и отравляет разум, – отвечал голос. – С твоего позволения, воспользуюсь иной терминологией. Она также будет тебе понятна, ведь вы, инквизиторы, некогда мнили себя великими экспертами в вопросах оккультизма. Так будет проще: тульпа – это своеобразный вид суккуба. Или инкуба [1] – зависит от твоих личных предпочтений. Хотя можно и еще проще: тульпа – это самая обыкновенная лярва. Только самодельная. В вопросе лярв вы тоже великие эксперты, не так ли, святоши?.. Недаром обычно в историях о встречах с суккубами и инкубами фигурируют

монахи и монахини. Сексуальные переживания на фоне длительного воздержания перетекают в эротические сновидения, а в конце концов непременно материализуются. Даже сами наместники Бога на Земле не гнушались этого дела. Будущий папа Сильвестр Второй, которого тогда еще звали Гербертом Аврилакским, встретил однажды девушку удивительной красоты по имени Меридиана, которая пообещала ему богатство и свои магические услуги, если тот согласится быть с нею. Стоит ли говорить, что он не стал отказываться и каждую ночь наслаждался ласками своей таинственной любовницы, а затем началось его стремительное восхождение по ступеням католической иерархии к папскому трону. Конечно же, то был суккуб… Но любовными утехами функции тульпы не исчерпываются…

1

Суккуб, суккубус (от лат. succuba – любовница; succub (are) – «лежать под») – демонесса похоти и разврата, посещающая ночью молодых мужчин. Инкуб, инкубон, (от лат. Incubare – «возлежать сверху») – демон в облике мужчины, вступающий в связи с женщинами (здесь и далее – примеч. авт.).

– Все равно ничего не понимаю, – завороженно прошептал Артем.

– И немудрено, – продолжал Голос-в-Голове. – Что с вас взять, считающих даже обычное соитие мужчины с женщиной грехом, а соитие с небольшой долей фантазии – смертным грехом! С течением времени изменилась лишь терминология, но понятие о запретности физических наслаждений осталось таким же, как сотни лет назад… Хотя и европейцам все же удалось прикоснуться к тульпе. Француженка Александра Давид-Неэль в двадцатых годах двадцатого века отправилась в Тибет, и местные йоги посвятили ее в тайну тульпы. Говорят, она даже неоднократно наблюдала материализацию тульп. А затем решила сотворить тульпу сама. Но ее тульпа вышла из-под контроля… [2]

2

Тульпа – в тибетском и индийском буддизме, в религии бон и в оккультизме – индивидуальная или коллективная галлюцинация, затрагивающая различные органы чувств.

– А какое отношение все это имеет к Салтычихе и этому, как его… Жилю де… – нетерпеливо прервал Артем. Остальных названных призраком имен он попросту не знал.

– Как же ты глуп! – В Голосе-в-Голове послышались нетерпеливые интонации – если могут быть какие-либо интонации в Голосе-в-Голове. – Барон Жиль де Ре прочитал «Жизнь двенадцати Цезарей» Светония, про развлечения римских императоров-выродков, Нерона и Калигулы. И стал приносить в жертву Сатане младенцев в своей башне. Потом он стал прототипом Синей Бороды, и про него тоже были написаны книжки. И кто-то прочитал о жизни Жиля де Ре. Что непонятного?!

– Но я-то здесь при чем?! – закричал Артем и рванулся к неясному темному силуэту. Схватил его за черные одежды, вцепился поганцу в голову. Капюшон чуть сполз назад, открыв то место, где у призрака должно было быть лицо. Но лица никакого не было. Была лишь маска из жирных копошащихся опарышей.

Зловонная трещина рта разверзлась с явственно слышным чавканьем, в нее тут же провалилось несколько червей. Из черной глубины вырвались вместе с запахом могилы шелестящие звуки:

– Неужели ты все еще ничего не понял, Инквизитор?

Гниющее, источенное червями лицо призрака в руках Артема поплыло, стало меняться на глазах, как картинки на страницах быстро перелистываемой книги. Сначала оно превратилось в лицо прекрасной девушки. Потом нежные щеки сморщились, и аморфная масса застыла в гнусную физиономию плотоядно ухмыляющегося старика. Его мгновенно сменила мохнатая волчья морда. Которая, злобно оскалившись, тут же трансформировалась в ангельское личико младенца в золотистых кудряшках, точь-в-точь как на октябрятской звездочке. Артем завороженно наблюдал, как сотни лиц ежесекундно сменяли друг друга подобно картинкам на экране взбесившегося телевизора. Постоянно меняющийся рот хрипел, рычал, нежно щебетал, басил, по-детски гугукал:

– Нас много – ты один… Нас много – ты один…

Вдруг Артем содрогнулся: он увидел в капюшоне призрака свое собственное лицо.

– Ты – это мы. А мы – это ты, – прокаркала голова Артема, глядевшая на него из складок черного капюшона. – Что внизу – то и наверху. Инквизитор и тот, кого он убивает, едины – как сияющий сусальным золотом крест и черная тень от этого креста!

Вслед за этим голова Артема в руках Артема захохотала хриплым перхающим смехом и вдруг взорвалась с оглушительным звоном и дребезгом.

* * *

Телефон трезвонил над ухом не умолкая. Артем полежал немного с закрытыми глазами, чтобы унять сердце, которое норовило проломить грудную клетку и заскакать скользким алым мячиком по вытертому линолеуму его порядком запущенной однокомнатной хрущевки. Потом повернулся на жалобно скрипнувшем старом диване, вслепую нашарил на тумбочке трубку и снял с рычагов.

– Доброе утро, всемилостивейший граф! Как почивать изволили? Карета подана к подъезду. Вас ожидает прекрасная дама! – забился в трубке встревоженный картавый тенорок майора Стрижака. – Правда, не сильно живая. Налицо криминал, и вообще, это ад кромешный, котлы и сера! Ну и здоров ты дрыхнуть, Казарин! Выходи. Меня у обкома подхватите.

Часть I

АРТЕМ. Мертвая невеста

Человеческое существо в своей порочности всегда страшнее любого нечеловеческого.

Говард Филлипс Лавкрафт

Центральная Россия, 1980-е годы н.э.

Глава 1

Мертвая вода

Читатель знакомится с несколькими милыми людьми, работа которых – нюхать и даже пробовать на вкус не слишком приятные субстанции, а также узнаёт, что трупам порой тоже требуются любовь и нежность.

Гаже всего, когда насилуют. Особенно если малолеток. Это уж совсем никуда не годится дело! Это, можно сказать, ЧП областного масштаба. И внеплановый головняк для всего местного начальства. Накрывшийся медным тазом отгул бесил неимоверно.

– Лучше бы он ее просто угомонил наглухо, – словно читая мысли, пробурчал Стрижак и пригладил уши. Он все время приглаживал уши, когда волновался. Уши у него были примечательные. Прямо выдающиеся уши. Тень на потолке служебного «газика», как от Чебурашки, страдающего водянкой головного мозга – потому что башка тоже немаленькая. Многомудрая башка «угла» – начальника областного угрозыска.

– А кто обнаружил-то? – лениво протянул Артем, наблюдая, как здоровенные клешни водителя Сереги тискают пеструю проволочную оплетку баранки, похожую на змеиное тело. – Змея-баранка была с норовом – проворачивалась тяжело, порываясь все время выскользнуть из похожих на сардельки пальцев. Но Серега душил и укрощал змееруль, как Лаокоон, украшенный за эпические подвиги сержантскими звездочками, самоотверженно борясь с тяжелыми дорожными условиями: за пределами маленькой, скупо освещенной милицейской машины колобродила склизкая осенняя мразь. «Впрочем, в наших краях круглый год – тяжелые дорожные условия, – подумал Артем. – Какие дороги, такие и условия». Ему вдруг почудилось, что ментовский «козел» превратился в хронокапсулу, которая работает «наоборот»: всё, что происходит внутри нее, подчиняется бегу времени, а все, что за пределами, – извечный осенний тлен вне времени и пространства.