Хтон

С!

Сверхновая

Вспышка звезды столь всеохватывающая и молниеносная, что свет отстает на века.

Наша сцена: Сверхновая жизни.

Она разрастается от микрокосма — до планеты Эонами;

От планеты — до вселенной

Веками;

Ее длительность — обратная функция ее величины.

§

Параграф, символическая дата появления на свет человека: рывок к звездам.

Все, происшедшее до этого, — древность.

Нумеруют новые года: Параграф 1, параграф 100 итак далее;

Общаются на мудреном галактическом языке —

Хотя удобства разговорного языка сохраняются.

Изменяют для нужд космоса человеческие гены,

Но скрывают странные отклонения. Создают мифы о тех…

5

Династия Пятых

Пятый ранг среди Семей-основателей Хвеи,

Заселивших мир-сад в § 9

В поисках своего запредельного рая.

Но Пятых скосил озноб в § 305.

В старшем поколении остаются две линии:

Аврелий (§ 348–402), обрученный с одной из дочерей Десятых;

Вениамин (§ 352–460), холостой;

Надежды этой высокородной Династии должен оправдать

сын Аврелия:

Атон (§ 374–400)

Атон — агонист;

Атон — протагонист;

Оспаривавший знание природы зла;

Осужденный за это.

Атон — пока твое тело умирает в темнице, душа живет вне ее;

Но оба суть одно; смерть отражает жизнь.

Все, переживаемое здесь, имеет параллель в ином существованье

Сейчас

В прошлом

И в грядущем.

Атон, Атон — дитя солнца —

Сойди, сойди же в наш подземный мир:

Мы нуждаемся в проклятых.

В кабине было жарко. Атон облизал соленые губы. Пот стекал по шее и пропитывал грубую тюремную рубаху. На глянцевой обложке книги, которую держал в руках, он разглядел темноволосого свежевыбритого мужчину.

«Нормальные черты, средний рост — разве я похож на преступника? Разве я, — думал он, — разве я?..»

Не важно. Хтон был тюрьмой проклятых, и человек, помещенный сюда, справедливо или нет, был проклят. Юридически проклят и юридически мертв: из Хтона никто не бежал.

Тюрьма являла собой обширную естественную полость глубоко под поверхностью засекреченной планеты, навеки скрытую от звезд. Там не было ни камер, ни охраны: живые отбросы человеческой империи гнили среди немыслимого богатства. Ибо Хтон был гранатовым рудником; умеренная ценность отдельных камней перекрывалась их огромным количеством. Режим на этом предприятии таков: каждые двадцать четыре часа спускался единственный лифт, загруженный едой. Поднимался он с несколькими сотнями гранатов. Если ценность камней была недостаточной, следующая партия еды становилась меньше.

Атон представлял Хтон именно таким, каким мог представить его любой свободный человек. Теперь предстояло изучить обратную, нижнюю сторону. Тесная клеть дрожала, выматывая напрягшиеся внутренности, и Атон покачивался в такт движению. Вдыхая собственную вонь, он чувствовал, что становится все жарче.

«Разве я мечтаю о невозможном? — думал он. — Разве глупо верить слухам о возможности побега? Возвращение из смерти. Свобода. Вероятно, даже… Завершение?»

Спуск прекратился. Дверь отворилась в ревущую тьму. Хлынула удушливая жара. Пот насквозь пропитал легкую одежду.

Зная, что выбора нет, Атон шагнул во мрак.

— В сторону! — проорал ему в ухо чей-то голос.

Грубые руки с силой толкнули. Он вывалился на середину пещеры — книга под мышкой — едва различая фигуры людей, сновавших между ним и освещенным лифтом.

Они работали молча, втроем, вытаскивая корзины и размещая их у ближайшей стены. Когда лифт опустел, они бережно внесли внутрь маленькие металлические шкатулки-гробики. «Гранаты», — сообразил Атон. Люди были рослыми, бородатыми, длинноволосыми и нагими, и у каждого на спине висел какой-то склизкий мешок. Картина при тусклом свете была гротескной, они напоминали Атону горбатых гномов.

Один из них захлопнул дверь и отключил свет. Шум в помещении был такой сильный, что Атон не услыхал, как поднимается лифт, но догадался, что единственная его связь с внешним миром оборвана. Теперь он находился во власти Хтона.

В конце концов, и здесь был свет — шипящее зеленоватое свечение, испускаемое стенами и потолком, которые словно бы тлели. Постепенно глаза приспособились. Он мог ориентироваться.

К нему подошли люди.

— Новичок? Имя?

— Атон Пятый.

— Пятый?

— Не нравится, не ешь.

Реплику приняли во внимание, оценивая его: так стая волков оценивает чужака.

— Ладно, Пятый, — слушай и мотай на ус. Здесь внизу мы не задаем вопросов. И не отвечаем на них. Нам все равно, почему тебя послали сюда, только не делай этого впредь. Не создавай неприятности, делай свое дело и протянешь. Понял?

Они ждали реакции сурово, по-волчьи.

— Где я…

Один из них шагнул вперед, взмахнул открытой ладонью. Атон автоматически блокировал удар предплечьем. Но опоздал на мгновение, удар пришелся в ухо — достаточно сильный, чтоб в голове загудело.