Художница для босса
Шрифт:
– Будем считать это оплачиваемым испытательным сроком. Сегодня ты устала. Доброй ночи, Рита.
Меня это почему-то задело.
– Знаете, Дмитрий Сергеевич, вы уж определитесь кем я для вас являюсь - профессионалом своего дела, с которым стоит считаться и уважать, либо слабой спасённой вами бедной девчушкой, власть над которой теперь можно всячески демонстрировать и самоутверждаться.
– Не раньше, чем ты ответишь на этот вопрос самой себе. Но если ты видишь моё поведение таким, тогда ответь на ещё один вопрос, - Дмитрий расселся в кресле и теперь смотрел на меня из под полуприкрытых ресниц.
– Кем ты хочешь меня видеть? Просто начальником? Или тем, кто спасёт?
Он издевается? И что я должна ему ответить?
Тем более… я и сама не знаю.
Начальником теперь кажется недостаточно. А спасителем… я просто не верю, что такие ещё есть.
– Сложный вопрос, - кинул он.
– Я не жду ответ сейчас. Отдохни, Рита. Спокойной ночи.
Глава 20. Дмитрий
Когда Рита вышла, я поднял голову и тяжело выдохнул в потолок.
Твою мать. Хотел прощупать её границы дозволенного, а в итоге чуть не нарушил свои же.
Что за девчонка, а?
Я будто пьян. Один поцелуй, а я уже хочу её так, что в глазах темнеет. Держаться. Всё это как минимум непрофессионально.
Мда, увлёкся. Слишком ярко вспомнил хорошую часть прошлого. Нужно пережить выходные, а там работа накроет с головой и можно будет перестать думать о Рите.
Из-за того, что я полдня носился в поисках своей художницы не сделал важную работу. После непростого разговора и вовсе не мог сосредоточиться и, плюнув, бросил бумаги на столе. Завтра. Всё завтра. В конце концов мне тоже нужен отдых.
Выйдя из спальни, я поднялся к спальне, но в последний момент передумал и прошёл мимо, к закрытой гостинной-библиотеке, устроенной на мансарде. П-образный диван огибал журнальный столик, на котором сейчас лежали художественные принадлежности, которые должны были помочь в восстановлении главной ценности этой комнаты, а может дома и всего имеющегося у меня.
На белом мольберте рядом с панорамным окном стояло полотно. Полюбоваться им было нельзя. Старинная деревянная рама со сложным резным узором и само полотно были закрашены матовой пепельно-розовой краской.
Раньше рядом с этой картиной меня накрывало сентиментальностью, сейчас же злостью за порчу такой ценной и важной для меня и моей семьи работы. Оставалось надеяться, у Риты получится восстановить её. У меня были причины не показывать картину известным реставраторам.
В дверь постучали, застав меня врасплох.
– Агата, это ты здесь?
– Услышал я голос Марго.
– Знаешь, мне не спится и я хотела…
Открыв дверь, она замерла на пороге.
– Ой, простите.
– Ничего, - я отошёл к комоду. – Хочешь выпить?
– Это опять проверка?
– Она сузила выразительные глазки.
– И какой ответ будет правильным?
– Не проверка. Ты сказала, что не спится. Иногда мне помогает уснуть что-то с оборотами.
– Здесь только крепкое, - я переставлял бутылки в поисках чего-то подходящего.
– Можно за вином сходить, но это в погреб.
– Давайте я схожу, если надо.
– Она оглянулась.
– А где погреб? Ладно, я сам.., - Марго развернулась слишком резко и ударилась локтем об дверной косяк.
– Ай, - она потерла ушибленное место.
– Это было больно.
– Сядь, - кивнул на диван.
– Попрошу Агату принести, - быстро набрав сообщение, я бросил телефон на столик.
– Как ты дожила до сегодняшнего дня? С твоей склонностью раниться это настоящее достижение.
– На мне всё быстро заживает, - Лера сделала неуверенный шаг в комнату.
– Да и вообще. Ударится локтем это хорошо. Примета такая - поклонник вспомнил. Так что, у меня он есть. Уже хорошо.
Я хмыкнул.
– Пользуясь случаем, хочу представить работу, для которой я тебя нанял, - кивнул на картину.
– Мне сказали, что в теории, восстановить её можно. По некоторым причинам я не могу показывать её опытным реставраторам. И, к слову, напоминаю. В подписанном тобой договоре есть пункт о неразглашении.
– Пф, конечно я помню об этом пункте, - кивнула Марго с преувеличенно уверенным видом и я понял, что конечно этот пункт она тоже не читала.
Но сказать ничего не успел. Она подошла к испорченной картине и застыла как завороженная.
– Дима, божечки. Это что? Девятнадцатый век?! О.
– Выдохнула она и пригодился ладонь к губам.
– О!!! Какая же редкость! Какая красота!
– Но тут же свела брови.
– Ну и что за чудовище посмело испортить такое совершенство?
– Тот, кто очень хотел сделать мне больно. В веках я не силён. Эта картина была продана одним из моих предков, потом найдена, украдена, выкуплена… в общем у неё тёмная история. Точно такая же хранится в парижских архивах, а её копия выставлена в музее. Но, скажу сразу, что и в архиве лежит копия. Оригинал перед тобой, - я наклонил голову изучая с каким интересом Рита изучает раму и отвратительный слой краски.
– Не буду рассказывать, как она попала ко мне. Сможешь что-то сделать с этим?
– Да.
Я удивился насколько уверенно она ответила.
Милая и неуклюжая девочка пропала, уступив место энтузиастке и настоящему мастеру.
– Но работа очень кропотливая, - она наклонилась к низу картины.
Я поймал себя на том, что рассматриваю уже не испорченное полотно, а женственные соблазнительные изгибы и округлости.
– Поэтому, готовьтесь к моей компании на месяц - это минимум.
– В твоём контракте нет срока, - я подавил возникшую… радость?
– Как я уже сказал, это основной фронт работ, но не могу обещать, что он будет единственным. Как я уже говорил, у меня большая корпорация и талантливому художнику место мы найдём, поэтому можешь работать спокойно.
И правда, чего я разволновался? Она не ответила ничего нового, мне называли меньшие сроки, но из-за того что я не хочу показывать, какую именно картину скрывает краска, я отказался от предложений. Специально привёз её сюда, подготовил всё для спокойного проживания.
Пожалуй, я рад видеть её энтузиазм. Возможно это значит, что она не будет больше сбегать, рискуя жизнью.
– Прямо нет?
– Она с иронией оглянулась на меня.
– А как же оплачиваемый испытательный.
Ого. А она умеет поддеть. Неожиданно, но так даже интереснее.