Хуторянин
Шрифт:
—С трактирами покатило… В первое лето ещё осторожничал, обошёлся одним да десятком баб. Двоих, самых молодых и красивых, сбыл в бордель свалив на лесное зверьё. Высокопочтенная Файт заплатила за них неплохо. Тогда и обговорили всё до тонкости. Она одна только и знала. На третий год додумался жечь времянки… Пять-шесть, редко восемь-девять молодых баб за лето. Если не хватало, прихватывал у соседей.
—Зиггеру то эта возня зачем? Да и для тебя деньги те невеликие, с доходами от снадобий Лесной Ведьмы и сравнения нет. Ещё и хлопотно, а ну как проболтаются бабы?
—Шлюхам какая вера, да
—Тебе вторую руку сломать, чтоб дурнем не прикидывался да вокруг дела колобродить перестал?—больно уж гладко пел овцевод под конец, складно всё у него получалось, но в тухлой вони его страха явственно проявились новые штришки. Дедал не врал, но не договаривал что-то очень важное и Алекс решил надавить,—или надеешься, что постесняюсь шлюшью мамку побеспокоить? Зря. Ей то чего бояться? Купила-продала, всё чинно-благородно…
"Есть! Как там америкосы любят орать:"Бинго!" Эк у него в башке на "продала" искрануло! Даёшь голливудские блокбастеры! Самое главное и интересное в конце под бравурную музычку."
Старик явно задёргался и заблажил дёрганной скороговоркой:
—Я через тех девок с высокопочтенной Файт накрепко спелся. Шлюха-то прибыль недолго приносит. Лет пять-шесть, а потом дорога ей в солдатский бордель, да по крепостям в обслугу ну и так… по прямому назначению. Гарнизоны-то до Великой Войны большие стояли, там самая последняя шалава ухитрялась мужа найти. А как коронные ушли, лавочка и прикрылась. В столице же от таких перестарков сплошное беспокойство. Вот самых негодящих баб высокопочтенная мне и отдавала. Кого за монету, а за каких и сама приплачивала…
—А ты их Лесной Ведьме на эликсиры да снадобья, значит…
—Ну-у-у, Ведьма, она Ведьма и есть, особливо Лесная. Без живых-то людишек самых дорогих снадобий у неё никак не получалось.
—На снадобья, значит, Милку.
Оборотень резко надвинулся, навис и Дедалу показалось, что полыхнувшие дикой ненавистью зрачки жёлтых звериных глаз вытянулись в узкие вертикальные щели.
—Не-е-е-ет!
Хуторянина впечатало в стену обрывая крик. Горло сдавило словно железом и он едва смог прохрипеть:
—С Лесной всё. Спряталось и носа не кажет. Сказала лишь, что Лесной Хозяин объявился. Я лишних девок разогнать хотел, так они Зиггеру понадобились. Ну я их и запродал вместе с трактиром…
Алекс брезгливо вытер пальцы о грязную потную лысину Дедала и отшвырнув ногой лавку шагнул к кухонной двери. Уже ухватив грубую заляпанную деревянную ручку-палку обернулся:
—Живи пока, гнус, но тихо. Очень тихо живи. Да про должок не забывай. К завтрашнему утру пригони все свое здешнее стадо туда, где на чужих коровок позарился… чтоб мне хуторок твой не жечь… Крайний тебе срок до обеда. Да не забудь, все стадо до последней самой ледящей овцы… И живи дальше так, чтоб я забыл про твою противную рожу, не то и оставшихся ублюдков еще до осени лично передавлю… Это ежели ты не соврал, конечно. А то придётся резать тебя по кусочкам, да тебе же те кусочки и скармливать.
…Едва не наступив на лежавшую на полу тесной поварни связанную бабу, Алекс протиснулся в маленькую дверь черного выхода. Не прячась проскочил мимо шарахнувшихся в стороны хуторских рабов, с короткого разбега взлетел по открытым конюшенным воротам на крытую дранкой крышу и перепрыгнув на стену соскользнул в ночь. Для обратной дороги через невысокий частокол веревка не понадобилась.
Настроение было словно в дерьме ковырялся, собственно, почему словно—именно, в нем и, именно, ковырялся. Какая, к Богине, боевая операция возмездия—чистой воды карательный наезд по понятиям
"Наглое, зарвавшееся кулацкое быдло. Соль земли, Богиню тебе и в рот, и в задницу! Привык тварь чужой кусок в пасть тянуть. Решил, что все можно, что саму Богиню раком поставил. А сам только и способен такое же быдло в грязь втаптывать, крыса старая. Свое сохранить ума нет, а к чужому ручонки так и тянутся. Вместо охраны, две полудохлых шавки. Их и собаками-то назвать язык не повернется. Пока Лизкину копченину жрали, друг друга от жадности едва не погрызли. И, один хрен, через пять минут обе сдохли. Ох, поспрошаю баб на конюшне как вернусь. Ох поспрошаю…"
Жертва верхнего образования времен Российской демократии больше не воспринимал королевство Аренг как особо заковыристую локацию серенькой РПГ-шной фэнтезятины пусть и с чумовой графикой [77] и падать в обморок или изводить себя и окружающих прочувствованными монологами о человеколюбии и благородстве желания не испытывал.
Шок и отупение давно прошли. Мозг быстренько подсуетился и сравнив в фоновом режиме "здесь" и "там" состряпал резолюцию… Не без подтасовок, чай не кух'oнный антиллигент-мазохист совкого разлива чтоб сам себя гнобить, но все же в меру честно, пусть и слегка наспех.
77
Намек на геймерскую притчу-анекдот:"Жизнь наша игра—сюжет так себя, зато какова графика!"
Особой, этакой глобальной, разницы в целях и поползновениях не обнаружилось. Стадо неплохих коров на уровне хутора вполне билось с пакетом вкусных акций для какого-нибудь земного полубандитского ЗАО без малейшей ответственности, а уж рабыню-девственницу не трудно уложить в любые возможные мозаики… Такие вот наезды с ответками и обратки с компенсациями. Ну и трупы. Куда уж без них-то… В той ВИП-ложе трупаков было ещё больше. Воняло, правда, поблагороднее. Тухловатой гарью сгоревшего бездымного пороха приправленной изысканной ноткой тринитротолуола.