Хуже, чем мертвый
Шрифт:
— Привет, Кристалл, это Сьюки! — позвала я, стараясь кричать не слишком громко, чтобы нечаянно не напугать ее.
Я услышала приглушенный звук, стон. Он шел из самой большой спальни, которой пользовались наши родители. Она располагалась справа от холла.
О, Боже, у нее опять выкидыш, подумала я, и бросилась в закрытую дверь. Я толкнула дверь так сильно, что та ударилась о стену, но я не обратила на это ни капли внимания, потому что на кровати резвились Кристалл и Дав Бек.
Я была так потрясена, так разгневана, в таком смущении, что, когда они оторвались от своего занятия и уставились на меня, я сказала самое глупое, что я могла придумать:
— Не удивительно, что ты потеряла всех своих детей.
Развернулась и вышла из дома. Я была настолько возмущена, что даже не сразу смогла открыть машину. К несчастью, в этот момент, подъехал Кэлвин. Он почти на ходу выскочил из своего грузовичка.
— Господи Боже, что случилось? — сказал он. — С Кристалл все нормально?
— Почему бы тебе самому не спросить ее об этом? — сказала я презрительно, и забралась в свою машину, все еще находясь в шоке. Кэлвин ринулся в дом как на пожар, и тогда я подумала о масштабах происшествия.
— Джейсон, твою мать! — выругалась я, врезав кулаком по рулю. Мне нужно было найти время и послушать мысли Джейсона. Он все знал, и понимал, что пока у него дела в Кларисе, Дав и Кристалл, вероятно, воспользуются этой возможностью для встречи. Он рассчитывал на то, что я забегу, раз обещала. И было слишком большое совпадение, что Кэлвин тоже оказался здесь. Должно быть, братец и Кэлвина попросил проведать Кристалл. Учитывая, что я и Кэлвин обо всём этом узнали, не оставалось ни единого шанса, что прецедент замнется. Я была права, когда беспокоилась по поводу этого брака, и теперь получила достаточно оснований для новых беспокойств.
Кроме того, мне было стыдно. Мне было стыдно за всех участников происшедшего. Согласно моему кодексу поведения, который, возможно, не соответствует взглядам истинной христианки, интимные отношения между людьми — их личное дело. Даже, если это случайные отношения — если люди уважают друг друга, то все в порядке. Но пара, которая поклялась в верности, поклялась публично, ограничивается целым набором различных правил, в моем представлении.
Но, похоже, не в представлении Кристалл и Дава.
Кэлвин, который спускался с крыльца, выглядел на много лет старше, чем был до этого момента. Он остановился у моей машины. На его лице застало тоже выражение, что и у меня: разочарование, досада, отвращение. И прочие подобные чувства.
— Я должен был знать, — сказал он. — Теперь мы должны провести церемонию.
Кристалл вышла на крыльцо, завернутая в леопардово-пятнистый халат, и прежде, чем она успела заговорить со мной, я завела машину и рванула быстро, как могла. Потрясенная, я ехала домой. Когда я вошла в заднюю дверь, Амелия что-то крошила на старой разделочной доске, той, что пережила пожар лишь с незначительными подпалинами. Она повернулась, чтобы заговорить, и открыла рот, когда увидела мое лицо. Я покачала головой, показывая, что мне не до разговоров, и пошла прямиком в свою комнату.
Этот день был бы хорошим для меня, если бы я могла прожить его заново.
Я сидела в своей комнате в небольшом кресле в углу, том, в котором последнее время сидело так много визитеров. Боб свернулся калачиком у меня на кровати, месте, где ему категорически запрещалось спать. Кто-то днем открыл мою дверь. Я подумала поругаться с Амелией, но отбросила эту идею, когда заметила стопку чистого и сложенного постельного белья, лежащего поверх буфета.
— Боб, — сказала я, кот развернулся и вскочил в одно плавное движение. Он стоял на кровати, глядя на меня широкими золотистыми глазами. — Пошел отсюда к чертовой матери! — сказала я.
С огромным достоинством Боб соскочил с постели и продефилировал к двери. Я чуть приоткрыла ее, и он вышел, умудрившись оставить впечатление, что он делает это по собственному желанию. Я захлопнула за ним дверь.
Я люблю кошек. Просто мне хотелось побыть в одиночестве.
Зазвонил телефон, и я встала, чтобы ответить.
— Завтра вечером, — сказал Кэлвин. — Надень что-нибудь удобное. В семь часов.
Его голос звучал грустно и устало.
— Хорошо, — сказала я, и мы оба положили трубки.
Я посидела еще немного. Соглашусь ли я участвовать в этой церемонии вне зависимости от того, что она будет в себя включать? Да, соглашусь. В отличии от Кристалл, я держу свое слово. Я была вынуждена поклясться за Джейсона на его свадьбе как его ближайший родственник, как заместитель, который примет за него наказание, если он будет уличен в неверности его новой жене. Кэлвин поклялся за Кристалл. Теперь видно, к чему это нас привело.
Я не знала, что произойдет, но я знала, что это будет ужасно. Несмотря на то, что верпантеры понимали необходимость связи каждой имеющейся чистокровной мужской пантеры с каждой доступной чистокровной женской особью того же вида (единственный способ для рождения чистокровного младенца-пантеры), они также считали, что после того необходимого размножения, любое партнерство должно быть моногамными. Если ты не хочешь принимать этот обет, то не проходи церемонию бракосочетания. Так они жили в своей общине. Кристалл впитывала эти правила с рождения, а Джейсон узнал их от Кэлвина перед свадьбой.
Джейсон не звонил, и я была рада. Мне было интересно знать, что происходило в его доме, но лишь отчасти. Когда Кристалл и Дав познакомились? Знает ли жена Дава об их связи? Я не была поражена тем, что Кристалл изменила Джейсону, но я была слегка удивлена ее выбору.
Я решила, что Кристалл хотела сделать свою измену максимально впечатляющей. Она как бы говорила: «Я буду иметь секс с кем-то еще, пока вынашиваю твоего ребенка. И он будет старше тебя, другой расы, и даже будет работать под твоим руководством!» И всаживать нож глубже с каждым словом. Если это была ее месть за чизбургер. Черт, я бы сказала, что она отомстила за целый стейк!
Поскольку я не хотела, чтобы со стороны казалось, что я в дурном настроении, то вышла на ужин, который представлял собой простую и быструю в приготовлении запеканку из тунцовой пасты с горошком и репчатым луком. После того, как посуда была убрана, о ней позаботилась Октавия, а я вернулась в свою комнату. Обе ведьмы ходили вверх-вниз практически на цыпочках, чтобы меня не беспокоить, хотя, конечно, они умирали от желания спросить меня, в чем проблема.
Но они не спрашивали, слава Богу. Я действительно не была способна всё объяснить. Я была слишком подавлена.