Хякудзё: Эверест Дзэн, Раджниш Бхагаван Шри (Ошо)

Хякудзё: Эверест Дзэн

на обложку

Раджниш Бхагаван Шри

Шрифт:

– А что за особая диета?
– спрашивает Папа, весь трясясь.

– Камбала и блинчики, - отвечает Айболит.

Но это какая-то странная диета, - удивленно говорит больной поляк.

– Да, но это единственное, что мы сможем просунуть вам под дверь, - не моргнув глазом, разъясняет Айболит.

***

В отеле "Взвывший Хаггис" разгорелся яростный спор.

У одного конца стойки бара стоят Пэдди Мерфи и Симус О'Рейлли, у другого - Хамиш Мактавиш и Сэнди Макферсон.

– А я говорю, - кричит Пэдди, - что

ирландское виски - самая крепкая вещь на свете!

– Вранье, - кричит ему в ответ Хамиш Мактавиш, ударяя кулаком по стойке, - лучше шотландского виски ничего не бывает!

Как раз в эту минуту в бар заходит американский турист с женой и усаживается за столик в углу.

– Единственное, что я могу вам сказать, - так это то, что ирландское виски - настоящий динамит. На прошлой неделе мы с женой осилили бутылку ирландского виски, а затем встали рано утром и пошли в церковь к заутрене.

– Ну и что в этом необычного?
– спрашивает Хамиш, стараясь говорить вежливо.
– Многие люди выпивают бутылку виски вечером, а затем идут утром в церковь.

– Да, я знаю, - говорит американец.
– Но мы - евреи!

***

Цыпа Грин пришла к отцу Мямлику исповедаться:

– Я согрешила, святой отец.

– Ив чем же твой грех?
– спрашивает Мямлик.

– Ну...
– протяжно говорит Цыпа, - я согрешила со своим парнем.

Мямлик, прижавшись ухом к перегородке исповедальни, говорит:

– Продолжай, дочь моя. Продолжай, но погромче! Цыпа, прокашлявшись, продолжает:

– Вчера ночью я со своим другом посетила паб, а затем я привела его к себе домой.

– Продолжай, продолжай, дочь моя, - говорит Мямлик, покрывшись испариной.

– Затем мы присели на диван и он расстегнул мою блузу, - говорит Цыпа Грин.

– Продолжай, дочь моя, продолжай!
– говорит святой отец, смахивая пот рукавом.

– Затем он расстегнул мой лифчик, - продолжает Цыпа, - и начал гладить мне грудь.

– Дальше, дальше!
– говорит отец Мямлик, снимая запотевшие очки.

– Затем он снял с меня юбку и стянул трусики, - честно продолжает рассказывать Цыпа Грин.

– Дальше, дальше!
– задыхается святой отец, впиваясь пальцами в щель перегородки.

– Затем он стащил с себя штаны и влез на меня сверху, - признается Цыпа Грин.

– Ну, ну?
– задыхается святой отец.
– Что было дальше?

– И тут в комнату вошла моя мама, - говорит Цыпа.

– Вот Черт!
– вскрикивает святой отец.

Анандо...

Ниведано...

Погрузись в тишину.

Закрой глаза.

Почувствуй, как замерло твое тело.

А теперь обрати свой взгляд внутрь себя с безоглядностью.

Погружайся в центр как стрела.

Это - исток твоей жизни.

Осознание этого зовется буддой.

Вначале ты должен осознать будду во всей твоей жизни - в твоей деятельности, в твоей бездеятельности.

Но это не последний шаг, это - лишь один из последних.

Я хочу, чтобы ты совершил прыжок с этого трамплина в океаническую действительность.

Пока ты не исчезнешь без остатка, не оставив по себе и следа, ты не узнаешь, что такое покой.

Будда - лишь дверь.

Чтобы было понятнее,

Ниведано...

Расслабься.

Наблюдай. Ты - не твой ум. Ты - не твое тело.

Ты просто наблюдатель. Наблюдение - это ты. Это еще одно название просветления. Возрадуйся этому.

Лишь немногие люди сумели достичь своего центра даже за миллионы своих жизней. И потому я говорю: ты - счастливец. Это благословенный вечер. Это место - священно.

Там, где десять тысяч будд входят в сознание друг друга, разливается озеро сознания, на поверхности которого нет даже ряби. Впитай же в себя все соки жизни; собери все полевые цветы, прежде чем возвратиться назад.

Понемногу периферия и центр твоего существа сближаются.

И в один прекрасный день, внезапно, периферия исчезнет и останется только центр. Это будет осознание будды.

Один лишь шаг за пределы - и центр тоже исчезнет.

Ничто, лежащее за пределами центра, - не пусто, это - величайшее благоденствие;

благодаря нему ты стал Вселенной.

Ниведано...