И Будда – не беда!
Шрифт:
Это и раздражало моего хозяина. И ничуть не меньше его злило то, что Попов с Иваном относятся к нашему положению достаточно спокойно. Ваню-то всегда было трудно вывести из состояния равновесия такими мелочами, как координационный сбой у Лориэля. А вот почему был спокоен Андрей, даже меня удивляло. То ли наш главный паникер свято верил, что, несмотря ни на что, мы сумеем выпутаться из сложной ситуации, то ли просто не понимал всей тяжести нашего положения, я не знал. Но, если честно, радовался спокойствию криминалиста. Все-таки, начни он паниковать, жизнь наша значительно бы усложнилась.
Тем временем,
– Мужики, боевая тревога, – встрепенулся мой хозяин, бросаясь к висевшему на кустах обмундированию. – Похоже, сюда кто-то идет.
Не похоже, а идет!.. Я уже хотел объяснить Рабиновичу, что думаю относительно его умственных способностей и доверия моему чутью, но пение приблизилось с невероятной скоростью, и из-за поворота реки на плес вынесло три довольно большие лодки, набитые исключительно людскими самками. Хором распевая «Во поле березка стояла…», дамочки умудрялись довольно лихо отплясывать в такт и если не водили хороводы, то лишь из-за относительной узости лодок. Мои менты так и застыли с открытыми ртами, даже не успев до конца натянуть штаны. В буквальном смысле этого слова.
– Ой, бабоньки! – завопила одна из закутанных в сари индианок. – Смотрите, мужичков каких нам Вишну послал.
Девки завизжали и, прекратив отплясывать гопака на лодках, взялись за весла, явно намереваясь пристать к берегу. Первым в себя пришел Попов и, густо покраснев, торопливо натянул брюки на свои семейные трусы в оранжевый горошек. Следом ту же операцию выполнили и Жомов с Рабиновичем, и к тому моменту, когда лодки стремительно уткнулись в речной песок, все трое выглядели вполне пристойно.
Чего не скажешь об индианках. То есть они, конечно, не бегали полуголыми, пытаясь с воплями отловить моих ментов, но в целом их поведение пристойным не назовешь. Высыпав из лодок, дамочки окружили плотным кольцом российских служителей правопорядка. Несколько секунд они с восторгом рассматривали ментов, а затем одна из них попробовала пощупать свисавший поверх ремня животик Попова. Андрюша шарахнулся назад и тут же попал в объятие индианки, стоявшей сзади.
– Девочки, чур, этот мой! – завопила она.
– Губозакатыватель купи! – отрезала другая. – Жребий тянуть будем.
– Щас! – возмутилась первая. – Кто успел, тот и съел. И вообще, в большой семье пастью не щелкают!
Попов тщетно попытался вырвать из объятий девицы, но самостоятельно сделать это никак не удавалось. Жомов с Рабиновичем, пользуясь относительной свободой действий, спасли криминалиста от растерзания и заняли позицию «спина-к-спине». Глядя на эту картину, я не смог сдержаться, чтобы не оскалить зубы в усмешке. Да вы и сами бы посмеялись, если бы увидели, какие физиономии были у трех ментов, окруженных плотным кольцом разбитных девиц. Хотя ни одному из моих сослуживцев было не до смеха.
– Так, тихо, женщины! – завопил мой хозяин. – Немедленно объясните, что здесь происходит.
– Ой, бабоньки! – завопила одна из них, явно бывшая заводилой. – Они в дурачков решили поиграть. Как здорово!
В этот момент и остальные члены нашей компании стали приходить в себя. Дакша, отиравшийся у дальнего конца плеса и поливавший себя водой, осторожно стал приближаться, а Горыныч, уничтожавший местных насекомых, и вовсе рванулся вперед.
– Разойдитесь, пропустите, – потребовал он, вцепляясь крайними головами в сари одной из девиц и оттягивая ее назад. Аборигенка обернулась.
– Ой, какая зверушка забавная! – завопила она. – Говорить умеет.
– Я сейчас тебе покажу зверушку, – обиделся Ахтармерз и начал увеличиваться в размерах.
Девица завизжала и бросилась в сторону. Правда, если кто-нибудь скажет, что она испугалась, пусть первым отдаст меня на растерзание котам. Я, конечно, не слишком много понимаю в людских способах ухаживания и их брачных играх, но вопила эта дамочка с такими же интонациями, с какими сучка тявкает, делая вид, что этот кобель ее не устраивает. Остальные индуски эту игру поддержали и начали с визгом носиться по поляне. Горыныч растерялся и вновь вернулся к нормальному размеру, а мои менты организованно отступили к Дакше и заняли там оборону. Девицы же, увидев, что их никто не преследует, разочарованно прекратили беготню и начали опять стягиваться к нашим оборонительным позициям.
– Фи, какие-то они неинтересные, – раздалось из толпы женщин.
Правильно! Мы не только неинтересные, но еще и невкусные, несъедобные, необщительные, не…
– Фу, Мурзик! – рявкнул на меня хозяин. И это после всего, что я для него сделал? – Фу, говорю!
– Бабоньки, а может, они голодные? – завопила бандерша этого самоходного борделя. – Давайте накормим их!
Девки с визгом бросились на свои суденышки и потащили оттуда корзины со снедью и пузатые кувшины. Мнение моих ментов по поводу оголтелой толпы баб мгновенно изменилось. Жомов с Поповым стали облизываться, и даже мой Сеня, несмотря на то что пытался сохранить грозный вид царствующей особы, не смог унять урчания в животе.
Что и говорить, при всей моей нелюбви к женским особям человеческой породы должен признать, обед они нам устроили на славу. Помнится, я как-то однажды услышал от одной из пассий хозяина, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Сеня тогда только усмехнулся, а я, будучи несмышленым щенком, перепугался, стараясь представить, как эта здоровая кобыла заберется в желудок Рабиновича, а оттуда полезет к сердцу.
Бессердечный хозяин мне на фиг был не нужен, и я закатил девице истерику, требуя оставить моего хозяина в покое. Сеня меня тогда выгнал в коридор и закрыл за собой дверь. А я в отместку нагадил его подруге в туфли. Уж не знаю, какой между ними потом произошел разговор, но дамочка эта на нашей территории более не появлялась. И лишь потом, на собачьей площадке, я узнал, что человеческие самки имеют в виду, когда говорят о таком странном способе добраться до сердца своей жертвы. Вот и сейчас, глядя, как уплетает Попов, я понял, что до его сердца аборигенки точно уже добрались. Можно сказать, голыми руками взяли.