И целого мира мало
Шрифт:
– Вроде все.
– Закончила девушка с новостями.
– Вы там не скучайте, и Син, помоги своей подруге, ей сейчас должно быть тяжело, после гибели родных.
– Попросила меня многодетная опекунша.
– Мы поможем, - пообещал я.
– Это-то меня и страшит, - очень тихо, вероятно в сторону от трубки пробурчала она. После чего весело продолжила.
– Все Син, работы много. Ты прости, но ночевать я, скорее всего, останусь в геофронте, и ничего вкусненького приготовить не смогу.
– И слегка обеспокоенно.
– Надеюсь, вы там с голоду не умрете? Или мне прислать кого, сомневаюсь, что кафе сейчас работают.
– Мы справимся, - лаконично уверил я.
На этом мы и распрощались. На Джа, новости о том, что у нее появилась опекунша, и она теперь может жить рядом с нами, произвели благоприятное впечатление. Просто я не позволил ей задумываться над тем, зачем ей вообще понадобилась опекунша, сосредоточив все ее внимание на том факте, что теперь мы можем проводить куда больше времени вместе, и проводить его очень приятно.
Но к утру следующего дня даже я уже несколько насладился телами и эмоциями своих партнерш, и хотелось разнообразить быт. Да и стоит продолжить радовать и поддерживать у девочек хорошее настроение. С этой целью мы и отправились в магазин, предварительно позвонив Мисато и попросив организовать работу сего учреждения. За этим занятием прошел еще один день, под вечер которого мы малость поругались.
Все дело в том, что девочки после такого бурного общения со мной встретили известие, о переезде в соседние квартиры с некоторым недоумением. А зачем вообще переезжать? В принципе можно бы и так, но я не хотел излишне сильно шокировать Мисато, она еще после первого шока могла не до конца отойти, а если мы все вместе будем жить, то не представляю, что с ее хрупкой психикой случится.
Девочкам в итоге причину переезда я назвал, самую, что ни на есть правдивую, и они согласились, что опекунша может излишне нервно прореагировать на факт наших отношений и надо о нем сообщать постепенно. Интересно как они сами прореагируют на факт отношений с Мисато, хотя тут не думаю, что будет особо бурная реакция. Они же и друг друга и Рей приняли...
На следующий день халява закончилась и о нашем существовании вспомнила доктор Акаги, так что пришлось отправляться в Нерв на... Скорее всего на очередные тесты.
Я почти угадал, поскольку меня отправили именно на тесты. Акаги пыталась понять, как поглощение второго ядра повлияло на мою Еву. На самом деле практически никак, даже мощности духовной оболочки почти не прибавило. Но это знал я, а Рицко просто пылала любопытством и желала убедиться во всем лично. А еще мне неожиданно опять ограничили доступ к Еве. То есть все тесты были через имитационную капсулу, но без прямого слияния.
И это на том фоне, что Рей привлекали к разбору завалов и строительству новой сети обороны. Биоробот очень неплохо выполняет функции крана, или строителя каменщика, собирая панельные домики в пятнадцать этажей буквально за несколько часов.
Наверное, зря я так феерично размазал прошлого ангела, похоже, меня стали бояться почти в открытую. А с чего бы иначе не допускать меня к Еве. Да и попытки впихнуть в ранец с имитатором подключения энергокабеля ядерную бомбу, выглядят подозрительно, как мне кажется. Впихнуть-то впихнули, наверное, даже успокоились, считая, что хоть как-то смогут меня контролировать, но я решительно не понимаю, как они собираются ее взрывать. Даже если не брать в расчет тот факт что я за счет псионики могу превратить ее в атомарную пыль, простая активация АТ поля отсечет ее от какого-либо дистанционного управления, и не только дистанционного, АТ поле и ядерную реакцию способно погасить. Но это все так, мелочи, я о бомбе-то вообще знать не должен, и делал вид, что не знаю.
Так за разными хлопотами прошла почти неделя, Мисато заезжала ночевать домой, но сил у нее хватало только на готовку ужина, после чего она с блаженной улыбкой растекалась на кровати, пока я делал ей массаж, и засыпала. Школу еще не запустили, а вот город рос как на дрожжах, и следов недавнего сражения почти не осталось.
Джа под моим чутким руководством больше не грустила, и к своему горю не возвращалась. Даже на похоронах вела себя несколько отстраненно, держа меня за руку и немного глупо улыбаясь. Хотя такое своеобразное отношение к этому мероприятию могло быть вызвано еще и тем, что оно больше смахивало не на похороны, а на некий официальный прием, поскольку было общим для всех погибших. Трибуна, столики, напитки. С трибуны вещают разные деятели, даже Фуюцки от лица командования Нерв засветился с речью в стиле "никто не забыт, ничто не забыто" и "броня крепка и Евангелионы наши быстры". Для полноценного приема еще не хватало объявить под конец танцы, короче чисто пиар акция и ничего более. Кстати меня и Рей туда вообще не приглашали, и мы присутствовали только как сопровождающие Джас, а о том, что мы пилоты молчок, хотя там вроде и так все об этом знали.
Но, возвращаясь к Джа и Клер, замечу, что после переезда и совместного времяпрепровождения они чуть ли, не в рот мне заглядывали, стараясь угодить во всем, и при этом сверкали влюблено-счастливыми глазенками. Они и до переезда почти так же себя вели, а тут просто все обострилось. Любили они меня вполне искренне, хотя возможно эффект эмпатической связи и несколько усилил их чувства.
После того, как с основными работами по ликвидации последствий нападения было покончено, Рей и ее Еву загнали обратно в ангары. И в спешном порядке стали монтировать на синенький Евангелион новое оборудование. Этот факт у меня особого интереса не вызвал, главное у Рей появилась куча свободного времени, а остальное мелочи. Но этим, же вечером Мисато выкроила время и заглянула к нам домой, дабы приготовить ужин и не только... И слегка проболталась.
Девочек на время визита опекунши мы отправили в свою квартиру, чтоб никто не мешал хорошо провести время с редко нас навещающей из-за обилия работы брюнеткой. Так что в квартире мы были втроем, Пен-пена, так же экспроприировали, поскольку он няшка.
Бравая майорша, придя, домой первым делом, порадовала нас известием о скором восстановлении работы школы, после чего удалилась в душ, в одиночестве. Она слишком уж уставшая чтобы брать ее в оборот с порога.
А вот когда она покинула обитель чистоты, закутавшись в полотенце, и добралась до дивана, распластавшись на нем амебой, я и начинал действовать. Первым делом ножки, помассировать ступню, размять каждый из чудесных, маленьких пальчиков, слегка их, потягивая и прислушиваясь к блаженному ворчанию пациентки. После чего размять икры, уставших за день ножек, откинуть совершенно лишнее полотенце и продолжить массаж бедер, не забыв при этом погладить выдающуюся попку, и переходя выше, разминая позвоночник и мышцы спины.
Примерно в этот момент блаженствующая девушка и проговорила.
– Син, я тебя обожаю, ты просто чудо.
– Такие замечанья она выдавала регулярно во время массажа, но тут кое-что добавила.
– Вот скоро Рицко доработает своего псевдопилота, и вам е придется рисковать собой. И я попрошу перевода, на периферию, вот тогда и заживем, никаких ангелов, гор бумаги, отчетов. Ой, Син, левее, хорошо...
– Псевдопилот? О чем-ты?
– Проявил я любопытство, проходясь осторожными быстрыми касаньями по ребрам, от чего Мисато задергалась и захохотала.
– Ай, хихи, прекрати, щекотно, - Весело выкрикнула она.
– И вообще забудь, это пока секретная информация.
– Добавила она уже серьезнее.
– Ах, так, секретная! Значит у тебя от нас секреты!
– Шутливо разозлился я.
– Рей!
– Позвал я играющую на виолончели, и дожидающуюся своей очереди к массажисту девушку.
Да, оказывается, она вполне неплохо умеет, или скорее научилась из-за связи со мной играть, и у нее это тоже не просто игра на музыкальном инструменте, а еще и необычная работа с духовной оболочкой. Когда она играет, создается ощущение, что твою энергетику ласкают, гладят сотни заботливых ручек, сложно передать всю гамму чувств. Простые люди тоже ощущают некоторую умиротворенность. Но это так к слову.