И что теперь? (сборник)
Шрифт:
– Предложение. А ты против?
– Даже при такой неожиданности нет. Сам себе удивляюсь. А ты как решилась?
– Не спрашивай. Не думай, что все очень планировала. Сама не понимаю, как решилась и начала. Ты нужен мне и упускать, тебя, я не собираюсь. Как понимаешь, разум здесь отдыхает.
– Головой в омут?
– Нет. С тобой в омут не хочу. Я не очень напористая? Может быть, слишком торопимся, мало зная друг друга?
– Совсем даже не очень. Можно быть давно знакомыми и ничего не решить. Я думаю, что мы боимся опоздать.
– Я
– Не уведут, даже не надейся.
– Теперь надо с твоими родителями познакомиться. Обрадовать их.
– Они тоже обрадуются. Сегодня и поедем, – и, сделав паузу, спросил:
– А как же любовь? Мы про нее молчим.
– А разве ее нет? Ты ее разве не чувствуешь?
– Чувствую.
– И?
– Я тебя люблю.
– Я тебя люблю, – как эхо ответила мне Ольга, – но это еще не все.
Я понял, что она имеет ввиду: – Фактически ты меня уже женила, но будем соблюдать приличия. Выходи за меня замуж.
– Я согласна.
– Я только не могу понять для себя. Я обычно понимаю дальнейшие действия, но сейчас при таком повороте событий, когда все на одном дыхании меня мучает вопрос.
– Какой?
– Мы с тобой замкнули круг наших вопросов и ответов. В то, первое наше утро, ты спросила меня – и что теперь? Я не знал ответа. Я возвращаю тебе это вопрос, замкнув круг, из которого выходить не хочется.
– И что теперь?
Она пожала плечами и прижалась ко мне.
БЕЗ ВЕРЫ В БУДУЩЕЕ
Глава 1
Каждый воспринимает это мир по-своему. Кто-то радуется, кто-то грустит, кто-то живет в постоянном напряжении, а кто-то типа Аркадия, воспринимает его как данную кем-то реальность, в которой надо жить и не задумываться, что будет завтра, особенно, если это завтра достаточно предсказуемо.
Что будет завтра, Аркадий реально представлял и знал, что оно будет обыденным. Он сидел в баре со своими друзьями, пил коктейли, накачивая себя спиртным, чтобы хмель ударил в голову и развеселил, и может быть, тогда получится увидеть завтра в другом виде, чтобы удивиться. Но, то ли он мало пил, то ли хмель где-то заблудился в организме, ощущение праздника к нему не приходило.
Аркадий обвел взглядом зал. Музыка гремела из динамиков, подавая ритмы, в такт которым дергались тела танцующих, потому, как танцами это назвать было сложно. «Как зомби – отрешенные от всего. Им важно ни кто рядом, а как они танцуют, как воспринимают себя сами» – думал он, глядя на публику.
– Аркадий, ты о чем задумался? – вывел его из размышлений голос друга.
Аркадий повернулся: – Да вот сижу и думаю, что моя жизнь не имеет будущего.
– Жизнь без будущего? Твоя? Это ты к чему? Умирать собрался?
– Как много вопросов. Все иначе. Вот в детстве есть будущее. Ты его ждешь – своего завтра, и каждая мелочь доставляет радость. Ты живешь ожиданием надежды, ожиданием чуда, в которое по наивности веришь. Ты ждешь, что вот
Друг Коля, которого все звали уважительно по отчеству – Иваныч, задумался, а потом высказался:
– А может быть ты и прав. Вот, что было в прошлом, помню, что в настоящем знаю и особо ничего не жду в будущем. Если я знаю, что будет завтра, значит, будущее для меня прогнозируемо.
– Эх, куда загнул. Философ ты, однако, – откликнулся третий сидящий за столиком друг Женька, – так вы до многого договоритесь. Если знать, что будет завтра, но ты его еще не пережил, значит его еще не было.
– Все мы философы, – ответил Иваныч, – но завтра все равно будет, иначе зачем жить. Здесь я согласен. Без ожидания завтра жить скучно. Вот сейчас сижу с вами, выпиваю, отдыхаю и знаю…
– Что по – утру, то есть в будущем будет болеть голова, – закончил за него Женька.
Иваныч согласно кивнул головой: – И это возможно, но все зависит от количества принятого внутрь.
– И это твое ожидание? Нашел, что ждать, – подключился Аркадий. Нет парни, не знаю как вы, но мне хорошо жить без будущего. Голова еще ясная и это мое второе настоящее, которое вы называете будущим мне нравиться. Мне доставляет удовольствие жить без этих ожиданий.
– И нервы в порядке? – спросил Иваныч.
– Это когда они есть, а когда нет, уже все равно.
– А если по коленке постучать не дернется?
– Висит зараза.
– Что висит?
– Нога висит. А ты что подумал?
– Вот о ноге я и не подумал.
Все дружно засмеялись.
– За то, чтобы нога дергалась, и что надо не висело, – предложил тост Женька.
Они выпили.
– Какие планы на остаток вечера? – спросил Иваныч.
Женька обвел взглядом зал: – Пойду, пройдусь, чтобы одному домой не возвращаться.
– Боишься?
– Чего?
– Не знаю. Хулиганов на улице или пустой квартиры. Везде мерещатся тени, призраки, и Иваныч поднял руки вверх, сделав страшное выражение лица.
– А что. Я вот в детстве, когда шел спать, старался оставить свет в комнате и если родители замечали, то заходили и выключали, заявив, что пора спать. А мне было банально страшно заходить в темную комнату. Мне казалось, что в каждом углу меня кто-то поджидает и с не добрыми намерениями. Я сразу залезал под одеяло и накрывался с головой, закрыв глаза. Руки прятал под одеяло, чтобы никто до них не дотронулся.