И девять ждут тебя карет
Шрифт:
— Понятно. Вы ведь отлучились ненадолго?
— Нет, мисс. Но белья не было там, куда я его положила. Кто-то переложил его. Мне пришлось искать.
Она смотрела широко открытыми глазами, вероятно удивляясь, почему мои вопросы звучат так резко.
— Ну ладно, — сказала я. — Мсье Филипп выходил поиграть на балкон во время дождя и весь промок, поэтому принял горячую ванну и будет ужинать в постели. Если вам нетрудно, Берта, принесите сюда его ужин и мой тоже, хорошо?
— Нисколько не трудно, мисс. Простите, мисс, но, понимаете, Бернар очень спешил, и...
Она замолчала. Ее щеки порозовели, и она казалась смущенной.
«Спешил, но не торопился отпустить
— Неважно, Берта, все в порядке, — сказала я вслух. — В конце концов, мсье Филипп не младенец и сам виноват в том, что промок и нам придется подать ему ужин в постельку. Он только прибавил нам с вами работы. Что же делать, такова жизнь.
Я встала, быстро повернув Филиппа лицом к постели:
— Ну а теперь лезь сюда, сорванец, не стой здесь в ночной рубашке!
Я поужинала вместе с Филиппом, как и обещала, поиграла с ним в фишки и немного почитала. Он все еще был в хорошем настроении, и я была довольна, что его роль в происшествии представала перед ним во все более героическом свете. Во всяком случае, у него не будет из-за этого кошмаров.
Но когда я поднялась, чтобы пойти в кладовую и приготовить ему на ночь какао, он немного дрожащим голосом попросил меня взять его с собой. Я подумала, что лучше будет разрешить ему это, и он, в ночной рубашке и шлепанцах, протопал со мной в кладовую и смотрел, как закипает молоко на электрической плите, пока я смешивала какао с сахаром в его любимом синем стаканчике. Мы вместе отнесли какао в его спальню, и я сидела с Филиппом, пока он не выпил все до капли. А потом, когда я хотела пожелать ему спокойной ночи, он попросил меня побыть с ним еще минутку, так что мне пришлось оставить намерение отправиться к Леону де Вальми и провести остаток вечера в своей комнате, настежь открыв дверь в спальню Филиппа, чтобы мальчик мог видеть у меня свет.
Когда наконец, освободившись, я смогла спокойно сесть у собственного камина, то почувствовала себя страшно усталой, у меня болели все кости. Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Но в голове мелькали какие-то разрозненные впечатления, еще не сложившиеся в мысли, — туманные, непонятные мне самой, не дававшие мне отдохнуть. Было уже, наверное, очень поздно. Вдруг я услышала приближающийся шум машины. Нервы мои были так натянуты, что я бессознательно вскочила и, на цыпочках перебежав темную спальню, тихонько заглянула к Филиппу.
Он лежал в постели и спал. Я устало прошла назад в свою комнату, начала раздеваться и уже готова была лечь, как вдруг кто-то осторожно постучал в дверь.
— Кто там? — удивленно спросила я.
— Берта, мисс.
— А, Берта. Войдите.
Она держала в руках сверток. Как-то странно посмотрев на меня, Берта сказала:
— Это вам, мисс. Я подумала, что вы уже спите, но мне велели отнести его немедленно.
— Нет, я еще не сплю. Благодарю вас, Берта. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мисс.
Она ушла. Я села на кровать и раскрыла сверток, гадая, что там внутри. Несколько секунд я сидела, глядя на складки затканной серебром итальянской материи, сверкавшей на фоне темного покрывала. Потом увидела записку.
«По правде говоря, я нисколько не жалею, что поцеловал Вас, относительно всего остального выражаю свои сожаления. Я был расстроен по некоторым причинам, но это не может служить оправданием того, что я пытался выместить свое раздражение на Вас. Может быть, Вы сочтете достаточным извинением то, что я доставил Вам Ваш пакет. Пожалуйста, простите меня, хорошо?
P. S.Дорогая,
Мне так долго не удавалось уснуть этой ночью, что я многое бы отдала за несколько таблеток из шкафчика мадам де Вальми, даже если бы это были наркотики.
ГЛАВА 10
Любовь свою, сердечный жар
Открыла я ему...
На следующее утро все казалось сном, Рауль покинул Вальми очень рано, на этот раз направляясь на юг, в Бельвинь. Я не видела, как он уехал, и не узнала, сказал ли что-нибудь Леон сыну о том, что случилось вчера вечером; конечно, никто из них даже не упомянул моего имени — я была в этом уверена. Наконец я набралась смелости и отправилась к моему хозяину в библиотеку, чтобы рассказать, как Филипп спасся второй раз. Леон де Вальми принял меня с приятной улыбкой, но его лицо омрачилось, когда он все выслушал, приняв хмурое и несколько рассеянное выражение, которое никак не могло быть связано с моими личными делами.
16
Перевод С. Маршака.
Он сидел за большим столом. Когда я окончила свой рассказ, Леон долго молчал, барабаня пальцами по лежавшим перед ним бумагам, веки были полуопущены. У меня было такое чувство, будто он позабыл, что я все еще здесь. Когда он заговорил, его слова прозвучали довольно странно:
— Опять.
— Что вы сказали? — удивленно переспросила я.
Он бросил на меня быстрый взгляд из-под черных бровей. Мне показалось, что его голос звучал устало.
— Второй раз за несколько дней, мисс Мартин, у нас появилась причина быть у вас в долгу по такому же неприятному поводу.
— А, понятно, — сказала я и неловко добавила: — Неважно. Каждый...
— Каждый поступил бы так же? — Его лицо на мгновение осветилось улыбкой, но глаза оставались мрачными. — Вы говорили то же и в прошлый раз, мисс Мартин, но я повторяю: нам очень повезло, что мы нашли такую... небольшая пауза, — такую предусмотрительную особу для ухода за Филиппом. Когда вы положили туда лестницу?
— Только вчера.
— Правда? Почему вы это сделали?
Я остановилась, тщательно выбирая выражения:
— Когда я проходила по балкону... ожидала машину... вспомнила, что перила немного расшатаны, и попробовала их раскачать. Они действительно чуть-чуть качались, но я была совершенно уверена, что они не упадут. Хотела предупредить вас, но, по правде говоря, не имела представления, что Филиппу может угрожать какая-нибудь опасность. Потом за мной пришла машина, и я... забыла об этом.
Я не стала объяснять, что это было во вторник и что машина, о которой шла речь, принадлежала Раулю.
— А вчера, перед тем как уехать в Тонон, я снова вышла на балкон, посмотреть, не идет ли дождь. Тогда я вспомнила о перилах, но очень спешила, так как могла опоздать на автобус, и решила, что временно положу что-нибудь поперек перил, чтобы никто не свалился вниз, а вернувшись, скажу вам. В кладовой я видела деревянную лестницу. Я побежала туда и вытащила ее на балкон. Она выглядела вполне надежной. Я... поклялась себе, что не забуду сказать вам, когда вернусь. Мне... мне очень жаль, — немного запинаясь, завершила я свои объяснения.