И дорога к себе так длинна...
Шрифт:
Детржу не зря сделали руководителем отряда: он главенствовал и пять лет назад, когда юноши только начинали сбиваться в общие команды. Радоваться можно: главарь хороший, земли вокруг Серой реки как свои пять пальцев знает… И надо же было такому приключиться, что Матея он с детства невзлюбил. Дорогу тот ему перешел, что ли? Мать, конечно, говорит, что он просто к Ружке ревнует, но это так, россказни.
Остальные члены команды подобрались и того лучше: Ржегорж со своим братом Мелеком,
Хорошо хоть этот поход станет первым и единственным: после возвращения можно будет решить, с кем будешь дальше ходить.
– Мы тогда вниз по течению пошли, – вздохнул Матей. – В той части леса трау много расплодилось, из этих мест туда перебрались. Нам и поручили их популяцию сократить… До их селения было как минимум неделю идти, не меньше.
Зикоужек умер первым. Глупо погиб – не заметил яры-лианы. А ведь от родного Истока всего на час пути отошли.
Через день за ним последовал Мелек. Тот вообще случайно разбудил впавшего в спячку хватуна.
На этом смерти вроде закончились, и до селения трау вудаши практически дошли. Но тут отряд натолкнулся на стаю заглотов.
– Я трус. И лишь это спасло мне жизнь, – не поднимая головы, сказал рассказчик. – С ними ведь даже сражаться бесполезно, они жряка за несколько минут до костей обгладывают. Когда я их увидел… Увидел, как несколько этих чудовищ затягивают пленкой Гугоуна… В общем, я побежал. И встретился с кынсами.
Они словно из воздуха соткались. Как стая журунчиков.
Вперед вышагнул один, с татуировкой, выглядывающей из-под короткого рукава рубашки:
– Ты кто такой? Что на наших землях делаешь?
– Ваших? – скривился Матей. Страх от встречи с заглотами начал проходить, и теперь парень думал лишь о том, как ему вернуться к своему Истоку. – Еще на день пути отсюда – земли вудашей.
Главарь кынсов ухмыльнулся:
– Мы кочевники. И к нашей территории относятся все земли, где мы странствуем.
Достойного ответа вудаш не подобрал, времени не хватило.
– Ты не местный? Хочешь, у нас в лагере отдохни, а потом мы тебя домой проводим, чтобы без проблем дошел, – вежливо, почти ласково предложил татуированный.
Сперва Матей засомневался: нехорошие слухи о кынсах уже ходили, но потом, представив, что ему придется одному идти к Истоку, решился:
– Можно.
– К лагерю мы пришли быстро. Меня поселили в такой же палатке, как эта, даже драконы такие же, – чуть слышно продолжал вудаш. Взгляд его блуждал где-то далеко, он ни на что не обращал внимания, а потому дриаде пришлось повторить вопрос:
– Кто-кто?
– Драконы. Змеи эти так называются. Там такие же были, из шатра не выпускали. А вечером началось…
Ужинать парня позвали, когда почти стемнело. Возле палаток горели многочисленные костры. Непривычному к такому количеству пламени водяному стало неуютно.
От ближайшего костра к Матею, шедшему в сопровождении уже знакомого змеехвостого, шагнула стройная черноволосая девушка. В ниспадающих до земли зеленых одеяниях, она казалась живым воплощением леса. На шее поблескивал черный прозрачный камень на тонкой кожаной веревочке. Плечи ее покрывала татуировка. Теперь вудаш разглядел ее целиком: на одной руке талантливый мастер изобразил черного змея с короной, а на другой – распахнула клюв неизвестная птица. Каждое перышко, каждая чешуйка были вырисованы столь точно, что казалось, еще миг – и рисунки оживут.
– Пей! – В ладонях красавицы покоилась грубо сделанная деревянная пиала.
– А поесть тут ничего не дают? – осторожно поинтересовался Матей, принимая дар. После нескольких часов, проведенных в окружении драконов, норовящих ожить от малейшего движения, он уже не был столь уверен, что правильно поступил, приняв приглашение.
Губы девушки тронула загадочная улыбка:
– Пей.
От одного взгляда в ее темные глаза начинала кружиться голова, и вудаш сам не заметил, как сделал первый глоток.
Напиток был тягуч и горек…Но остановиться Матей смог, лишь испив чашу до дна.
Перед глазами все поплыло, закачалось. Ноги сами подогнулись, и парень упал на колени. Он попытался встать, но тело отказывалось повиноваться, и вудаш мог только наблюдать за необычным действом, разворачивающимся в кругу огней.
Первой ожила змея на руке у кынса, приведшего вудаша в лагерь. Недовольно качнув головой, она осторожно сползла на землю, свернулась тугим жгутом и замерла. Лишь подрагивал хвост-погремушка.
– Наглееш-ш-шь, – чуть слышно прошелестел женский голос, и вудаш вздрогнул, увидев, как на землю скользнула вторая змея – на этот раз с руки девушки.
– Прос-с-стите, гос-с-спош-ш-ша…
Кынсы стояли неподвижно, замерев, как статуи, их губы не шевелились… А в следующий миг, когда возле пары гадин появился еще десяток, Матей вдруг отчетливо понял, что именно они и разговаривали.
– Ты выбрал плохого новичка. Он боитс-с-ся вс-с-сего…