И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)
Шрифт:
Целых пятнадцать минут он наблюдал за тем, как выходил пар.
И вдруг он ощутил слабое давление, отталкивающее его от корабля. Дикая радость охватила все его существо. Он понял, что это есть результат ускорения корабля. Его собственная сила инерции тянула его назад.
Это означало, что работа закончена, и закончена успешно. Струя воды заменила собой поток газов ракеты.
Он отправился в обратный путь.
Опасности, подстерегавшие его на пути к баку о водой, были велики, но трудности, которые ему пришлось преодолеть на обратном пути, не шли с ними ни в какое сравнение. Он был бесконечно более уставшим, глаза почти ничего не видели от боли, а к неравномерному
Он не знал, как ему удалось преодолеть расстояние до входного люка. Большую часть времени он двигался, почти совершенно отключившись от реальности своего положения. Счастье переполняло его, а в мозгу билась единственная мысль — нужно поскорее добраться до товарищей и сообщить им добрую весть о спасении.
Люк воздушного шлюза возник перед ним неожиданно. Он с трудом осознал тот факт, что путь закончен. Почти не понимая, что делает, он нажал сигнальную кнопку. Какой-то инстинкт подсказал ему, что необходимо сделать именно это.
Майк Шей ждал. Раздался скрип, что-то прогрохотало, и наружный люк стал открываться; на полпути опять что-то заело, и люк стал, но потом откинулся до конца. Муэр влез внутрь, и люк захлопнулся. Потом открылся внутренний люк, и Муэр тяжело рухнул на руки Майку.
Как во сне, он чувствовал, что его почти несут на руках по коридору к каюте. С него стащили скафандр. Горячая жидкость обожгла ему горло. Муэр поперхнулся, проглотил, и ему стало лучше. Шей снова спрятал бутылку джэбры в карман.
Расплывающиеся, размытые образы Брэндона и Шея остановились и приобрели четкие очертания. Дрожащей рукой Муэр вытер пот с лица и слабо улыбнулся.
— Погодите, не надо ничего говорить, — возразил Брэнд он. — На вас лица нет. Передохните немного, прошу вас!
Но Муэр покачал головой. Хриплым, надтреснутым голосом он пересказал события последних двух часов. Рассказ получился бессвязным, непоследовательным, маловразумительным, зато очень волнующим. На Шея и Брэндона он произвел огромное впечатление, они слушали не переводя дыхания.
— Вы хотите сказать, — произнес, запинаясь, Брэндон, — что струя воды, вырывающаяся из отверстия, толкает нас к Весте, как выхлопные газы ракеты.
— Совершенно верно — как струя выхлопных газов ракеты, — задыхаясь, повторил Муэр, — действие и противодействие. Находится на стороне, обратной Весте, поэтому толкает к Весте.
Шей стоял, приплясывая перед иллюминатором:
— Он прав, Брэндон, мой мальчик. Уже можно ясно различить отсюда купол Беннета. Ясно, как божий день. Мы летим туда, мы летим туда!.
— Мы снижаемся по спирали, — сказал Муэр, к которому постепенно возвращались силы. — Приземлимся через пять-шесть часов. Воды хватит надолго, и давление все еще большое, так как вода выходит в виде пара.
— КАК в виде пара? Это при низкой температура в космосе? — Брэндон был удивлен.
— Да, в виде пара — при низком давлении в космосе, — поправил Муэр. — Точка кипения воды падает с падением давления. В безвоздушном пространстве давление очень низкое. Даже лед обладает давлением пара, достаточным для сублимирования.
Он улыбнулся.
— Вообще говоря, вода замерзает и кипит одновременно. Я наблюдал за этим. — Последовала короткая пауза, потом вопрос: — Ну как вы, Брэндон? Лучше вам?
Брэндон покраснел, лицо его вытянулось.
— Знаете, я вел
Муэр ласково толкнул его.
— Забудь об этом, дурачок. Ты и не знаешь, как близок был я сам к тому, чтобы сорваться, потерять самообладание. — Он повысил голос, чтобы заглушить дальнейшие извинения Брэндона. — Эй, Майк, перестаньте смотреть в иллюминатор, несите-ка лучше вашу бутылку.
Майк с готовностью повиновался. Он живо притащил три стаканчика для бритья. Муэр наполнил каждый до краев. Он собирался напиться от души.
— Джентльмены, — сказал он торжественно, — предлагаю тост. — Все трое разом сдвинули стаканы. — Джентльмены, я предлагаю выпить за годовой запас старой доброй Н2О, который у нас имелся.
КЛИФФОРД САЙМАК
Знаменитый американский писатель, увенчанный полным набором всех премий за заслуги в научной фантастике, Клиффорд Саймак родился в 1904 году. О детстве остались самые светлые воспоминания — охота, рыбалка, игры в индейцев, работа на ферме отца — чеха по национальности. Исконно славянская любовь к земле, к деревенскому быту, к простым человеческим ценностям передалась Клиффорду и отразилась в его творчестве. Ни один фантаст так не восславил фермера в своих произведениях, как Саймак.
После школы и педагогической подготовки он некоторое время работал учителем, а в 1929 году был принят в штат одной из провинциальных газет. Ему нравились книги Ж. Верна, Г. Уэллса, Э. Бэрроуза. Научно-фантастический космос полностью захватил его воображение и стал его духовным домом.
В 1931 году он написал рассказ «Кубы Ганимеда» и послал его в журнал «Удивительные истории». Однако через четыре года рассказ вернули обескураженному автору. Второй рассказ «Мир красного Солнца» был опубликован в журнале «Чудесные истории» в 1931 году. Действие происходит на нашей Земле под остывшим красным Солнцем в далеком будущем, в которое попадают путешественники во времени. Человечество деградировало, его остатки — в рабстве у гигантского мозга, герои вступают в борьбу с деспотом и побеждают психологическим оружием. Рассказ отличался высоким литературным мастерством, знанием тонкостей жанра. С этого момента высокая писательская техника и доскональное знакомство с горизонтами фантастики стали отличительными особенностями творчества К. Саймака.
В романе «Город» К. Саймак, по его словам, хотел «выразить протест против массовых убийств и против войны». «Я создал собак и роботов по образцу и подобию людей, среди которых мне было бы приятно жить», — говорил писатель. «Город» получил международную премию по фантастике за лучшую книгу в 1952 году.
К. Саймак оптимистично относится к человеку, ему чужд модный нигилизм. Герои его, будучи внешне незаметными, несут в себе потенциал человечности, доброты, достоинства. В них светится искра «богоподобного» всемогущества, и поэтому добро, как правило, побеждает зло. Писатель проповедует гуманистическую мораль, доказывая ее превосходство, ее благостность для людей. Более того, К. Саймака можно считать также одним из исследователей «космической этики». В мире Саймака самые отдаленные уголки космоса оказываются доступными для человека, проникшегося «космической этикой». Этот мотив разработан наиболее впечатляюще. Недаром писателю два раза присуждалась премия Хьюго (в 1959 и 1964 гг.) за произведения, в которых убедительно проводится мысль о причастности Земли и землян к судьбам вселенной. Мотив «космической этики» отчетливо звучит и в публикуемом рассказе К. Саймака «Схватка».