И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)
Шрифт:
«Боже мой!» — воскликнула Ариадна.
«Его ужасная дикция уже никого не обижает, — уверенно произнес Элрон. — Мне удалось изменить его отношение к работе, но даже я не сумел исправить его произношение. Теперь он не разговаривает».
Машина удалялась все дальше от города, и она долго смотрела на Элрона. «Вы именно такой, каким я вас считала», — прошептала она. Он знал это.
Это был их первый совместный вечер. За ним последовали другие вечера, и Элрон вел себя безупречно, как и подобает умному и светскому человеку на двух ногах. Ему нравилось исполнять любые желания и капризы Ари; как и любая красивая женщина, ока легко поддавалась переменам, настроения, поэтому
Итак, ей стало скучно. Он приспособился и к этому, тогда она впала в ярость. Если ей было все равно, то же самое испытывал и он. Плохая тактика, как раз то самое, против чего сверхкосмические силы были бессильны.
О, он старался; да, и упорно. Он задавал ей вопросы, он занимался ее психоанализом, он даже убил всех стрептококков у нее в крови, думая, что они были причиной несчастья. Единственное, чего он добился, — пассивной неприязни с ее стороны. Он был всего лишь наполовину моложе времени и кое-что знал о терпении; но это терпение стало истощаться под давлением этой самой женщины из рода человеческого.
И естественно, произошла решающая сцена. Дело было днем, у нее в доме, вся сцена была исключительно эффектной. Он без труда мог читать ее мысли, но только те, которые возникали у нее. Она знала, что он ей наскучил. Но она знала и то, что безумно любит его, а поэтому она не старалась анализировать свою враждебность по отношению к нему. Таким образом, он был беспомощным, чувствуя себя запутавшимся в ее необъяснимой неприязни.
Все началось с пустяка — он вошел в комнату, она стояла у окна спиной к нему и даже не повернулась. Нет, она ни словом, ни жестом не выказывала своей холодности, она просто не стала оборачиваться. Булавочный укол. Он подождал десять минут, подошел и с силой тряхнул ее. Она запуталась каблуком в ковре, потеряла равновесие, ударилась о каминную полку и, теряя сознание, растянулась на полу, среди обломков разбившихся безделушек. Какое-то мгновение Элрон стоял, чувствуя себя глупо, а затем заключил ее в объятья. Прежде чем он отпустил ее, она обвила его шею руками и стала страстно целовать. И этот бедняга со всем его великолепием не знал, что ему делать.
«О, Элрон, — лепетала она. — Ты — зверь! Ты ударил меня. О, мой дорогой! Я так тебя люблю! Я никогда не думала, что ты решишься на это!»
Элрона внезапно осенило. Вот в чем главный секрет этого существа, называемого женщиной. Она не могла его любить, пока он вел себя совершенно рационально. Она не могла его любить, пока он был таким, кого она считала идеальным. Но когда он совершил что-то «звериное» — слово-синоним «неинтеллигентное», — она полюбила его. Он посмотрел на ее красивые губы, красивые черные глаза, засмеялся, поцеловал и осторожно опустил на пол.
«Вернусь через пару дней, дорогая», — сказал он и вышел, не обращая внимания на ее крики.
Теперь он знал, что делать. Он был благодарен ей за то, что она некоторое время забавляла его и научила его нечто новому. Но продолжать встречаться с ней — значит расстроиться, а этого он не мог позволить.
Чтобы она была счастлива, ему придется время от времени вести себя неинтеллигентно, именно этого он не мог вынести. Он ушел. Он сел в свой огромный автомобиль и поехал вниз по шоссе.
«Жаль, что я не человек, — размышлял он, ведя машину. — Я бы хотел им быть, но… Нет, я не могу беспокоить себя и постоянно следить за таким сложным явлением, как Ариадна!»
Он остановился на окраине городка и нашел свою лабораторию. Забравшись внутрь, он лег на стол, открыл череп
«Спасибо тебе за это… это сознание», — сказал Элрон.
«О, не стоит благодарности, — телепатически ответило яйцо. — Оно было у тебя уже несколько месяцев. Я дал тебе только то, что тебе нужно для полноты счастья».
«Что я должен делать?» — спросил человек.
«Возвращайся к Ариадне. Начни с того, на чем я остановился. Ты можешь ты человек, обладающий совершенством каждой клетки, железы, ткани».
«Спасибо тебе за это. Я хотел быть с ней, но на это не было указания».
«Не обращай внимания. Женись на ней и сделай ее счастливой. Никогда не рассказывай ей обо мне — теперь ты будешь жить самостоятельно, для этого у тебя хватит и времени, и ума, ты будешь делать то, что делал. Ари хорошо относилась ко мне; я ей многим обязан».
«Что-нибудь еще?»
«Да. Только одно, но запиши это в своей памяти огненными буквами: если мужчина не бывает частично болваном, тогда женщина вряд ли будет его любить. Будь всегда немного глупым и изредка очень глупым. Но не будь идеальным!»
«Хорошо. Пока».
«Будь счастлив… э-э… сынок…»
Элрон-человек вышел из лаборатории навстречу солнечному свету. Золотой пришелец устроился на полу и лежал там около часа. Раз он засмеялся про себя и сказал: «Слишком идеальный!»
И почувствовал себя ужасно, ужасно одиноким.
РОБЕРТ ШЕКЛИ
В когорте современных классиков американской фантастики видное место занимает Роберт Шекли. Он родился в 1928 году в провинциальном городе Мэплвуде, штат Нью-Джерси. После школы много путешествовал по Америке и очутился в Калифорнии. Занимался чем придется, затем вернулся домой. Был призван в армию. Роберта назначили писарем-кассиром, а затем гитаристом в военный ансамбль.
С детства Шекли сочинял стихи и небольшие пьески, читал подряд научно-фантастические журналы, стал в научно-фантастическом космосе как дома. Чувствовал, склонность к технике. После демобилизации поступил в Нью-Йоркский университет, получил специальность инженера-металлурга. Одновременно начал писать профессионально. Ходил на вечерние литературные курсы, занятия на которых иногда вел Ирвин Шоу. Защитив диплом, несколько месяцев проработал на заводе, но вскоре понял окончательно, что его призвание — литература.
Первые свои произведения двадцатичетырехлетний Роберт Шекли опубликовал в 1952 году и сразу же обратил на себя внимание живостью стиля, неиссякаемостью воображения.
Скорее всего успех Роберта Шекли определяется не просто каскадом выдумки и остроумия и не его динамичной писательской манерой, а реализмом описываемых им замысловатых психологических ситуаций. Герой Шекли, как правило, отнюдь не супермен, а простой человек, часто напоминающий столь популярных в американских вестернах «хороших парней». Плоть от плоти излюбленного «американского героя», он может работать фермером, клерком, агентом, космонавтом, кем угодно. Ему чужды извращения и комплексы. В самых невероятных положениях он ведет себя так, как на его месте, наверное, вели бы себя многие его соотечественники, отнюдь не выделяющиеся совершенствами и добродетелями, но не такие уж и недостойные. Выбор подобного героя позволяет добиться «эффекта сопереживания».