И грянул выстрел
Шрифт:
– То есть бормотанье прекратилось еще до того, как в ротонду вошел убийца?
– Да, совершенно верно, именно так.
Что же это получается? В ротонде находился Самохвалов, ходил взад-вперед, что-то вполголоса говорил сам себе, а потом затих. Наверное, тогда и произошел сердечный приступ, от которого он скончался. А спустя, возможно, минуту, или даже раньше, в ротонду вошел убийца и застрелил уже тело?
– Когда я услышала выстрел, я готова была заорать от страха! – возбужденно продолжала свой рассказ Светлана. – Но вовремя
– А чем все дело закончилось?
– Мы увидели, что фигура в куртке с капюшоном вышла из ротонды и пошла по направлению к коттеджу.
– А вы с Матвеем что делали?
– Мы еще долго стояли. Ну, как долго. Это мне показалось, что долго. От страха, наверное. Все-таки при мне раньше не стреляли так близко. Вообще-то я собиралась сразу уйти оттуда, убежать, куда глаза глядят, только не оставаться там. Но Матвей не отпускал. Точнее сказать, как только он увидел этого человека, он потянул меня за руку и прошептал, что нужно уходить. А после выстрела держал меня, не давая уйти. В общем, мы постояли еще какое-то время после его ухода и пошли в коттедж.
– А куда именно? К вам в комнату, вот сюда?
– Сначала Матвей пошел к себе, но вскоре вернулся и сказал, что его жена заперлась изнутри, что он не может попасть в комнату.
– И он остался в вашей комнате?
– Да, – ответила Светлана и покраснела.
– А когда он вышел от вас?
– Ну, утром уже. Часов в шесть или в половине седьмого.
– Скажите, а о чем вы договорились с Матвеем, перед тем как он ушел от вас?
– Договорились? – переспросила гувернантка. – Да ни о чем. О чем нам с ним договариваться? Хотя… он сказал, что будет ждать меня у себя в мастерской. Вот.
– Светлана, я совсем не это имела в виду. Меня ваша личная жизнь не интересует. Вы ведь понимали, или, по крайней мере, догадывались, что произошло в ротонде, что этим будет заниматься полиция. Что будут всех допрашивать. Скажите, как вы с Матвеем договорились держаться в этом случае. Что говорить на допросе?
– Да ни о чем мы с ним не договаривались! Матвей вообще велел мне молчать в тряпочку. Нас там не было! И точка! И если бы я не выронила шпильку…
Светлана от досады прикусила губу.
– Ладно. Расскажите мне, кто, по-вашему, больше всего похож на этого человека?
– Не могу ничего определенного сказать, – девушка покачала головой.
– Ну, хорошо, а если по росту? По росту вы можете определить, кто больше всего из находящихся на территории коттеджа подходит?
– Нет, нет. Не спрашивайте меня ни о чем больше! Я все еще никак не могу прийти в себя после этого ужаса. Ведь и меня, и… нас с Матвеем могли застрелить. Я сейчас ни на кого в доме и смотреть-то не могу, не то что сравнивать рост. Я вообще думаю уволиться отсюда. И не только из-за этого случая. Так тяжело весь день находиться с больным ребенком, хотя и платят очень хорошо. Извините.
– Понятно. Спасибо за информацию.
Я встала со стула, вышла из комнаты гувернантки и пошла по коридору. В холле я увидела Маргариту.
– Маргарита Васильевна, – обратилась я к жене владельца компании «Атлант», – покажите мне расположение комнат обслуживающего персонала.
– Да, конечно, Татьяна Александровна, пойдемте.
Мы с хозяйкой дома обошли первый этаж, и Маргарита показала, кто именно из прислуги занимает ту или иную комнату.
– Скажите, Маргарита Васильевна, Владислав Максимович носит рубашки с запонками? – спросила, я, когда осмотр был закончен.
– С запонками? – удивленно переспросила Черемысленникова. – Нет, у Владислава таких рубашек нет. Да у него и запонок нет.
– Это точно?
– Да, совершенно точно. Запонки были у моего прадедушки, целая коробка, я еще играла с ними, когда была маленькая. А кто в наше время носит запонки? Я думаю, только ну… как бы это сказать, люди такого, аристократического происхождения, у которых такие привычки передавались из поколения в поколение. Или же в каких-то особых случаях. Ну, на мой взгляд, это примерно так же, как надеть смокинг, например.
– Я вас поняла. А среди ваших гостей тоже никто не имеет обыкновения носить рубашки с запонками?
Черемысленникова покачала головой:
– Я такого не припомню. Здесь, у нас, точно никто не надевал. В основном мужчины были в рубашках с коротким рукавом или в футболках, сейчас ведь жарко.
– Ну, ладно, спасибо. Я сейчас поеду в город, надо уточнить некоторые детали. Но, думаю, я еще к вам, Маргарита Васильевна, наведаюсь. Если у вас появятся какие-либо новости, сразу звоните мне. Я, в свою очередь, буду держать вас в курсе расследования.
Я распрощалась с Маргаритой и поехала в Тарасов. Приехав в город, я сразу же направилась к Кирьянову.
– Володь, у меня к тебе дело, – сразу с порога заявила я, – вот смотри, что я нашла прямо под окном комнаты, в которой находилась чета Самохваловых.
С этими словами я вынула из сумочки упакованный в целлофановый пакетик флакончик из-под лекарства.
– Ты говорил, экспертиза установила, что Самохвалов был мертв еще до того, как в него выстрелили. И что смерть наступила в результате сердечного приступа.
– Да, это так, – подтвердил Володька.
– Ну, так вот тебе флакончик, отдай на экспертизу. Пусть определят, что за лекарственный препарат находился здесь. Видишь, этикетка с названием предусмотрительно содрана. И еще. Отпечатки пальцев ведь взяли у всех, кто находился в тот вечер на территории коттеджа? У гостей и прислуги, я имею в виду?
– Ну, конечно.
– Ну, так вот. Сдается мне, что к сердечному приступу приложила свою руку супруга, а теперь уже вдова Самохвалова. И мотив у нее был. Ее муженек был бабник еще тот. По крайней мере, так утверждает жена арестованного Маргарита.