И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды
Шрифт:
— Я люблю тебя! Люблю! Ты слышишь?! Люблю!
Девчонку удалось унять, увести со сцены. Эпизоду Лев Антонович не придал значения и поздно вечером, когда ангелоподобное создание робко постучалось в дверь его люкса, даже не узнал ретивую фанатку.
— Ты кто? — удивленно спросил Шантель. — Кто тебя пустил?
— Тетя, — скромно потупило создание огромные голубые глаза.
— Какая еще тетя?
— Дежурная по этажу. Я ей помогаю прибираться, я знаю, где люкс.
— Ты так уверена, что я поселился в люксе? — усмехнулся Шантель.
— Не-а.
— Послушай, детка, это несерьезно, — принялся отечески увещевать ее Лев Антонович. — Мы завтра уезжаем.
— А сегодня?
— Ну зачем он тебе? На один день? Он уедет, а ты останешься. И поверь, он сюда вряд ли вернется.
— Можно я войду?
«Зачем я это делаю?» — устало подумал Лев Антонович, посторонившись. Но в ней что-то было. Прежде всего удивительная способность добиваться своего. Шантель почувствовал это сразу. Девчонка принадлежала к породе людей, которые всегда получают то, что хотят. Конечно, она была очень хорошенькой, но хорошеньких девушек много, тем более в столь юном возрасте. А этой, на взгляд Льва Антоновича, и восемнадцати еще не стукнуло. Цветочек, подснежник. Но в этом ангелоподобном создании отчетливо прощупывался стальной стержень.
— Я только скажу ему, что я с него умираю.
— Как тебя зовут? — едва не рассмеялся Шантель.
— Фиса.
— Как-как?
— Анфиса. Фиса я.
— Фиса, я сейчас позову твою тетю и сдам ей тебя с рук на руки.
— Не сдадите. — Девушка распахнула голубые глазищи, и Лев Антонович почувствовал себя пожирателем детей.
— Это еще почему? Сдам. Пусть тебя мамка как следует отлупит.
— Она далеко, — фыркнула Фиса. — И у нее нас семеро.
— Как-как?
— Семеро детей. Я на концерт приехала. С деревни. Я его в телевизоре видела. Он мне сразу понравился. Умираю с него.
— Он очень устал, Фиса.
— А с вами можно посидеть?
— Со мной? Послушай, девочка, ты хотя бы представляешь, сколько мне лет?
— Лет пятьдесят, должно быть. Ну и что? Вы на папку моего похожи, — пожала плечами Фиса. — Чаю нальете?
Лев Антонович подумал было, что начать свою деятельность коварной соблазнительницы Фиса решила с него, но девчонка сидела тихо, голые коленки не показывала, глазками не стреляла. Она терпеливо ждала, прихлебывая чай маленькими глотками, слушала продюсера, которому, как выяснилось, именно такого молчаливого собеседника и не хватало. И дождалась. В дверь постучали:
— Лев Антонович, можно? — В люкс вошел Коля и замер на пороге, уставившись на Фису.
Искра проскочила между ними мгновенно, не почувствовать этого было невозможно.
— Ой! Здравствуйте! — тут же кошкой вспрыгнула с дивана Фиса. — А я тут с Лев Антонычем чай пью! У меня тут тетя.
Коля поискал глазами тетю.
— То есть не здесь, а там, в коридоре. Я за полотенцами пришла. А к вам можно зайти?
— За полотенцами? — глупо спросил Коля.
— А вы меня разве не узнали?
— …?
— Это я сегодня на сцену прорвалась! Вот. Я за
— Я хотел насчет завтра, Лев Антонович. Насчет фонограммы. Может, стоит вживую?
Фиса приоткрыла рот.
— Так, — сказал Шантель. — Что ж ты стоишь, Коля? Девушка спрашивает, не надо ли поменять в вашем номере полотенца? — подмигнул он.
— Вообще-то…
— Обязательно надо. Чистое полотенце для артиста — предмет первой необходимости. Идите, дети, идите.
Вот так он сделал глупость. Примерно через полчаса к нему в номер постучался новый барабанщик:
— Лев Антонович, где бы мне переночевать?
— Переночевать?
— Там эта психическая. Все время делает мне намеки, что надо поискать койку на ночь в другом номере. И, насколько я успел понять, она так просто не уйдет. Ей явно лечиться надо.
— А что Коля?
— Да кто ж от такого розана откажется? К тому же говорю: психическая. Она же буром прет!
«Ничего, как-нибудь образуется», — привычно подумал Лев Антонович. Наутро он Колю не узнал. Тот словно проснулся, утратив разом свойственную ему меланхоличность и зарядив подсевшие батарейки.
— Представляете, я у нее первый мужчина! — взволнованно сказал он, оставшись с продюсером наедине.
— А так сразу и не скажешь, — Шантель пожевал губами.
— Да что вы! Она, она, она…
— Необыкновенная, я понял. Ничего, как-нибудь образуется.
Тогда еще Шантель в это верил.
Лев Антонович почувствовал тревогу, лишь когда Коля попросил его задержаться в этом городе еще на пару дней. «Да что ж там такое особенное?» — заволновался он. По его мнению, девчонка того не стоила. Отправив парней на репетицию, он решил проверить ее как следует. Позвал в свой номер, заказал обед на две персоны. Когда официант расставил все на столе, получил на чай и исчез, Лев Антонович наполнил шампанским два бокала.
— Ну, Фиса, давай выпьем за знакомство.
— Ну его. Не люблю я. Меня от спиртного в сон клонит.
— Небось и не куришь? — прищурился Шантель.
— Не-а.
— А как насчет наркотиков?
— Свят-свят-свят! — Фиса торопливо перекрестилась.
— А что ты любишь?
— Когда народу много. Я в Москву хочу.
— В Москву-у? — Лев Антонович понял, что это серьезно. — Так сразу в Москву, в столицу нашей родины? Кстати, сколько тебе лет?
— Шестнадцать. Скоро семнадцать.
— Учишься?
— Да. В одиннадцатом классе.
— Здесь, в этом городе?
— Нет, что вы! Я ж к тетке на каникулы приехала!
— Что ж ты тогда домой не едешь? Каникулы кончились, тебе учиться надо.
— А ну его. Скучно.
— Значит, тебе в этом году исполняется семнадцать. Окончишь школу, приезжай в Москву учиться.
— Я учиться не хочу.
— А что ты хочешь?
— Замуж.
— За-амуж?
— Учиться скучно. Я неспособная. Я хочу как в кино. Там все друг в друга влюбляются, разговаривают целыми днями, ходят по магазинам и никто не работает.