И ни на одно мгновение дольше
Шрифт:
В этот момент рядом с ними остановился ярко-красный внедорожник. Темное тонированное стекло опустилось и оказалось, что за рулем автомобиля сидит молоденькая, коротко постриженная девушка, чем-то похожая на продавщицу из магазина.
– Что это вы от нас с пустыми руками? – весело спросила она. – Не нравится наш ассортимент?
– Ассортимент, Гульнара, у вас хороший, но обслуживание слишком навязчивое, – ответил Роман.
– Тебе не угодишь, – наморщив брови и надув губки, сказала девушка. – Всех устраивает, а ты вечно недоволен, – она нажала кнопку и стекло поползло вверх. – Все злишься?
– Горячая девушка, – покашляв, заметил Павел Петрович.
– Дочка хозяйки магазина, – кивнул Роман, и они пошли по улице.
Вместо тротуаров вдоль низких заборов из штакетника были настелены мостки из некрашеных досок. Асфальта на улице не было. Кое-где дорога была присыпана щебнем, но таких мест было мало, и чаще редким машинам приходилось ездить по обычной грунтовке подпрыгивая на кочках и ямах, образовавшихся от колес больших машин и тракторов.
– Когда же дедушка успел вам про меня рассказать? – спросил Павел.
– Да долго ли… У меня здесь ремонтная мастерская. В ней всегда люди крутятся. Он зашел новым жильцом похвастаться, а сарафанное радио дальше разнесло по всей деревне.
– А если не секрет, что ремонтирует ваша мастерская?
– Она вообще-то не моя, а колхозная… Машины, оборудование разное. У нас и станки есть, и кузница. Все что угодно можем починить. От самовара до самолета, – ответил Роман с заметной гордостью за свою работу. – У нас же в деревне колхоз сохранился. Правда, сейчас это фермерский кооператив, но даже название осталось прежнее: «Заонежье».
– Не думал, что где-то еще колхозы остались. Неужели выгодно?
– Если на жопе не сидеть… – простодушно улыбнулся парень. – У нас и коровы, и овцы. А значит молоко, мясо, шерсть. В прудах рыбу выращиваем. Ягоды и грибы перерабатываем, консервируем. Не бедствуем.
– А орешки не простые, все скорлупки золотые, ядра – чистый изумруд… – с улыбкой процитировал Павел Петрович. – Удивительно… Даже не верится.
– Это все благодаря хозяйке нашей, Анастасии Владимировне, – не заметил иронии Роман. – Она у нас и в колхозе управляет, и в местном поселковом Совете. Без нее бы ничего не получилось. Технику на металлолом бы продали, скот на мясо, коровники на кирпичи, а люди бы или уехали в другие места, или на кладбище.
– Откуда же взялась эта ваша хозяйка «Заонежья»?
– Местная она. С характером и принципами. Только вот… – Роман остановился задумавшись. – Зря я, наверное, вам все рассказываю, но уж начал… Очередной передел у нас здесь намечается. Этим… – он пренебрежительно махнул рукой в сторону того магазина, где они только что были, – и вашим жуликам из Москвы колхоз наш покоя не дает. Выкупить его хотят.
– Им-то он зачем?
– Я не знаю. Денег у них полно и вся наша местная власть перед ними прогнувшись ходит. А для нас здесь другой работы нет. Если они его себе заберут, нам же все равно в нем работать. Только пока мы сами себе хозяева, а так придется на какого-то дядю спину гнуть.
– Это понятно. Но если вы продавать не хотите, то как же они купят?
– Когда деньги есть, можно много способов придумать, – нахмурившись ответил парень, наверное, еще и сам не веря, что возможна такая несправедливость.
Они помолчали. Павел Петрович украдкой посмотрел на своего спасителя. Немного наивные, добрые голубые глаза говорили о его доверчивости, но упрямо сжатые губы и что-то жесткое в уверенных и решительных движениях его сильных натруженных рук, не оставляло сомнений, что до своей цели он будет идти несмотря ни на что.
«Какой колхоз? Зачем? Пока молодой здоровый бежать тебе отсюда надо. Ведь никакой перспективы здесь нет. Тем более, если работящий и рукастый», – подумал Павел, но говорить об этом не стал и, чтобы сменить тему, спросил:
– А дедушка Захар, у которого я комнату снял, он тоже местный?
– Вроде да. Правда никто не может сказать, когда он появился. Самые старые жители говорят, что он уже был дедушкой, когда они еще в школу ходили.
– Мне сказали, что он немного не в себе.
– Есть немного. Он всем говорит, что у него внучка пропала, но никто ее никогда не видел. Вроде как зашла в какую-то пещеру и заблудилась. У нас здесь и пещер-то нет. Теперь он ходит по лесам ищет и внучку, и пещеру. Да еще город какой-то. Но мне кажется, что он все это выдумал или ему приснилось. Не было ни внучки, ни пещеры. Ни тем более города.
Павел Петрович остановился. Рядом с высоченным крепким Романом он чувствовал себя карликом.
– А вы знаете, зачем я приехал в вашу деревню? – спросил он, мягко улыбаясь.
– Ну уж точно не к нему в гости.
– Искать древний город, который очень-очень давно неизвестный народ построил на холме в излучине реки напротив вашей деревни. В это тоже никто не верит. Как вы не верите, что у деда Захара была внучка.
За этим разговором они дошли до другого магазина. Здесь у прилавка людей было гораздо больше. И казалось, что большинство пришло сюда не столько за продуктами, сколько поговорить и узнать свежие новости. Женщины, а их было большинство, старались делать вид, что совсем не обращают внимания на нового незнакомого человека. Но Павел Петрович чувствовал их изучающие взгляды.
Почти сразу за Павлом и его новым знакомым в магазин зашел полицейский и отвлек их внимание.
– Здравствуйте…
– Здравствуйте, Геннадий Иванович.
– Это наш участковый, – тихо шепнул Рома.
– Вот где вас всех сразу найти можно, – весело сказал тот. – Быстро и без повестки. – Роман, ты-то мне и нужен.
Они вышли на улицу, а Павел Петрович остался с женщинами, которые сразу же зашумели, как растревоженный улей.
– Наверное, участковый из-за тех двух чиновников приехал, – предположила одна из покупательниц.
– Из-за тех, которые на Лебяжье озеро отправились?
– Ну да… Машину у Романа в мастерской оставили, а сами на рыбалку.
Все женщины говорили одновременно, стараясь показать свою осведомленность.
– Может, утонули… Мы в прошлом году с Семеновичем…
Худой сутулый мужичок попытался что-то рассказать, достав из пачки сигарету и готовясь закурить перед длинной речью, но его сразу перебили:
– Да знаем мы все и про тебя, и про Семеновича твоего. Ходите на озеро только тогда, когда там приезжие из города. Выпивку у них клянчить или стащить что-нибудь… Шел бы ты отсюда. Не путался бы под ногами.