И никакая сила в мире... (Тьма перед рассветом)
Шрифт:
– Бесс есть Бесс – все равно сделает по-своему. Она всегда была крепким орешком. Бедняжке пришлось пережить тяжелые времена, но попробуйте заставить ее признаться в этом хоть одной живой душе! Даже ее дед, который охотно помог бы, дай она такую возможность, боится даже заговорить с ней об этом! – Оба всадника уже скакали галопом через пустошь, предоставив лошадям самим выбирать дорогу в темноте.
– По-моему, я уже вижу Сивик-Мэнор, – предупредил сэр Морган.
– Насколько я знаю Бесс, – с беспокойством сказал Данте, – она не будет особо церемониться с Шелби, особенно если почувствует, что мерзавец интересуется ею. А что касается Шелби, то он настоящий садист,
Прокравшись через ворота, Данте прислушался. Вокруг царила тишина.
– Думаю, будет лучше, если вы подождете меня здесь, – предложил шепотом Данте. – Если Джек Шелби уже внутри, мне бы не хотелось, чтобы он увидел нас вдвоем. Увидев вас, он может что-то заподозрить и затаиться на время. Пока он считает вас недалеким простачком вроде опереточного гвардейца, это нам на руку, – продолжал Данте. Они спешились и привязали лошадей у входа на конюшню, так чтобы из дома их не было видно.
– Ладно, – согласился сэр Морган. – Но если через пятнадцать минут вы не появитесь, если я вдруг услышу что-нибудь подозрительное, будьте уверены – я войду, и ничто меня не удержит. – Такой человек, как сэр Морган, не намерен был прятаться, когда Данте угрожала смертельная опасность.
Пригибаясь, чтобы все время оставаться в тени, Лейтон осторожно двинулся вдоль стены конюшни, краем глаза поглядывая на дом. Добравшись до угла, он увидел темный силуэт лошади. Что-то вполголоса приговаривая, чтобы не испугать животное, он осторожно провел рукой по шее коня. Шкура его лоснилась от пота.
Подкравшись к дому, Данте прополз под окнами, из которых был виден вход в дом. Все по-прежнему было погружено в тишину.
Крадучись Данте поднялся по ступеням крыльца и толкнул дверь, но она была заперта. Повернув за угол, он на цыпочках направился к кухне через большой запущенный сад. Мокрая высокая трава чуть не заставила его растянуться на земле. Чертыхнувшись вполголоса, Данте поднял глаза и увидел приоткрытую дверь, которая вела в помещение слуг. Подобравшись поближе, он обнаружил, что дверь сняли с петель. Данте нахмурился, теперь он знал, как Джек Шелби пробрался в Сивик-Мэнор.
Затаив дыхание, Данте ощупью пробирался по темному коридору, когда до него донесся испуганный возглас Бесс, вслед за которым гулко раздался низкий животный смех. Он как раз поставил ногу на лестницу, когда из комнаты, дверь которой выходила в коридор, быстрой тенью метнулась Энн, высоко подняв над головой кочергу. Девочка испуганно всхлипнула и, вся задрожав, без сил привалилась к стене, когда Данте осторожно, но крепко ухватил ее за руку.
Дверь в спальню Бесс была распахнута настежь, и, подкравшись, Данте ясно расслышал, как Джек Шелби зашипел от боли. Заглянув в комнату, Данте с изумлением увидел, что Бесс, словно раненое животное, вцепилась зубами в руку Шелби, повиснув на ней всем телом.
Оскалившись, тот легко стряхнул женщину и другой рукой рванул ворот ее ночной рубашки с такой силой, что тонкая ткань разлетелась в клочья. Ошеломленная Бесс беспомощно трясла головой, не веря, что проклятый ночной кошмар повторился. Может быть, она вспомнила в эту минуту, как пожелала в сердцах, чтобы на пути Джека Шелби оказался человек, которому он мечтал отомстить и которому, казалось, ворожит сам дьявол. Если бы у нее хватило мужества взглянуть поверх широченной спины своего врага в сторону распахнутой двери, она бы убедилась, что мечта ее стала явью.
Когда прозвучал ледяной голос Данте, сердце Бесс чуть не разорвалось. Шелби резко вздрогнул и обернулся, качнувшись назад, словно в него всадили пулю. Так бы и случилось, сделай он хоть один шаг под нацеленным ему прямо в грудь дулом пистолета.
– Ты! – с бешенством выдохнул он, глаза его горели яростным желтым огнем, словно у загнанного опасного зверя.
– По-моему, самое время тебе убраться восвояси прежде, чем я досыта накормлю тебя свинцом, – заявил столь невозмутимо Данте, что прошло несколько секунд, прежде чем смысл его слов дошел до Джека Шелби. Глаза его лихорадочно забегали, но неумолимый взгляд противника подсказал, что лучше, пожалуй, прислушаться. В этом взгляде он прочел свой приговор, а с той ночи, когда они с Данте сошлись лицом к лицу, Джек уже не сомневался, что его врагу ничего не стоит спустить курок.
– Держу пари, милорд, нынче ночью тебе повезло – ты получил и пистолет, и женщину. Но будут и другие ночи, и мы с тобой еще встретимся, а уж тогда я потешусь, заставив тебя лизать мне сапоги и умолять о том, чтобы я побыстрее прикончил тебя! Будешь валяться у меня в ногах, моля о пощаде, а я рассмеюсь тебе в лицо! – грозил Шелби сдавленным голосом. – Будь уверен, в следующий раз удача будет на моей стороне. А уж потом я доставлю себе удовольствие и наведаюсь к этой прелестной крошке, твоей жене. Держу пари, она будет очень одинока, когда ты сам уже будешь лежать в могиле, да, да, в могиле! Думаю, ей и сейчас тоскливо, бедняжке, одной, в холодной постели, раз ты завел себе любовницу! Как ты считаешь, что она подумает, если узнает, где ты был нынче ночью? – Он повернулся к Бесс. – Я вернусь, Бесси, будь спокойна. И уж тогда никто не помешает мне дать тебе урок. Помни, я еще не закончил, – с похотливой ухмылкой на губах добавил Джек, жадно разглядывая ее обнаженное тело.
– Нет, не сюда, – рявкнул Данте, видя, что Джек направился к двери.
– Что?
– В коридоре довольно душно. И почему только в этом доме никогда не открывают окон? Сюда, пожалуйста, – пригласил Данте, широко распахнув окно, – и не трудитесь закрывать его за собой, – добавил он.
Глаза Джека сузились от бешенства. Грязно выругавшись через плечо, он направился к окну. Схватившись за створку, бандит взобрался на подоконник и посмотрел вниз. До земли оказалось дальше, чем он думал, но угрожающий толчок пистолетом убедительно подтвердил, что выбора у него нет. И Джек прыгнул.
Раздался грохот, потом странный скрежет, и что-то с оглушительным шумом и треском рухнуло вниз. Джек Шелби приземлился почти в том же месте, что и в первый раз.
Данте, высунувшись по пояс из окна, внимательно смотрел, как негодяй взобрался на лошадь, и вскоре убедился, что Шелби отъезжает от дома. С мрачной усмешкой он тихо затворил окно и задернул тяжелые шторы. Вдруг до него донесся какой-то странный звук, и, обернувшись, он с удивлением обнаружил, что Бесс сотрясается от истерического смеха.
– Ба-бах! Бедняга Джек! – с трудом выдавила она. – Господи, по-моему, в последнее время он только так и убирается из Сивик-Мэнор!
– Все в порядке! Ты в безопасности, Бесс! – мягко произнес Данте, и его тихий голос привел бедняжку в чувство. Судорожно обхватив голову руками, она разрыдалась.
Данте подошел к женщине и, крепко прижав ее к груди, стал нежно гладить спутанную гриву волос, а Бесс Неудержимо рыдала, заливая слезами его рубашку.
Именно эту сцену и застал через минуту незаметно вошедший в комнату сэр Морган. Глаза его расширились от изумления при виде Данте, державшего в объятиях Бесс Си-коум, чья нагота казалась особенно ослепительной на фоне черных как ночь растрепанных волос.