И никто кроме нас
Шрифт:
Десять секунд орудия "Трибуца" и "Быстрого" выбрасывали к цели снаряд за снарядом в максимальном темпе, еще тридцать секунд подлетное время. Тридцать ударов сердца пока первые снаряды в очереди еще летят по своим траекториям, рассчитанным для них системами управления огнем. Начинка сто тридцати миллиметрового фугасного снаряда с "Быстрого" составляет три с половиной килограмма морской смеси. На тысяча девятьсот четвертый год столько же взрывчатки, но только куда более слабого влажного пироксилина, нес русский двенадцатидюймовый бронебойный снаряд. Морскую смесь к пироксилину можно считать как один к семи. На крейсер "Сума" обрушилась смертоносная лавина. Также как в сплошную очередь сливались выстрелы, так же сплошной стеной встали разрывы снарядов,
Увидев это, Карпенко почти выкрикнул, - Стрельбе дробь! "Быстрый"! Слышите? Стрельбе дробь! Товарищи! Поздравляю с победой!
– он повернулся к Новикову, - как подойдем, дайте команду спустить на воду катера и поискать выживших. Хотя… двадцать минут в холодной воде, но пусть все равно поищут, вдруг найдут?!
Минут через двадцать пять "Трибуц" был уже на месте гибели японского крейсера. На воде плавали две перевернутые шлюпки, деревянные палки, щепки и прочий мусор. Несколько черных голов болтались возле одной из шлюпок. Чуть в стороне от них… Карпенко потер глаза и передал бинокль Новикову.
– Глянь, Александр Владимирович, или мне мерещится, или я вижу рыжего японца.
– Точно рыжий, Сергей Сергеевич, в рот ему пароход, а не плавает ли там у нас фигура повкуснее простого матроса?
– Сейчас узнаем… - майор перегнулся через ограждение крыла мостика. Внизу морские пехотинцы спускали на воду катер, - Сержант, слушай меня!
– Да?! Тащ майор?
– отозвался сержант.
– Слушаю?
– Бегом в кубрик, возьми веревки и мешки. Да не смотри ты на меня так, исполняй!
– Веревки понятно, а мешки зачем, тащ майор?
– На голову, вот чего! Как японца из воды вытащил, так мешок ему на голову и руки за спиной связать. А то нечего им у нас тут глазеть по сторонам.
– Так точно, понял, мешок на голову чтоб не глазели, - сержант всем своим видом изобразил служебное рвение, - Айн момент, герр майор!
– сержант хлопнул по плечу стоящего рядом рядового, - Лекс, пулей туда-обратно за мешками и веревками.
– Сержант, - Новиков указал рукой в море, - особое внимание обрати на рыжего, плавает там один такой, кажется никакой он не японец, он мне нужен целый и даже не поцарапанный.
– тем временем катера спустили на воду, а из кубрика принесли свернутые полотняные мешки и бухту веревки.
– Что-то мне говорит, Александр Владимирович, что тебе тоже кажется, что этот рыжий тип есть британский военно-морской инструктор на японском корабле.
– Сергей Сергеевич, ты вообще понял что сказал? А если сказать просто, то да, это, скорее всего это бритт с ксивой журналиста в кармане и патентом коммандера Флота его величества. А может даже и инструктор, в наглую, без прикрытия.
– Может быть и так, - Карпенко задумался, - а что мы с ним дальше делать будем. Ну, отдам я его Михалычу. Ну, выжмет он его досуха, а может и больше. Но ведь рано или поздно отпускать гада придется.
– Ну, во-первых, Сергей Сергеевич, для этого мешки на голову. Видел он наш "Трибуц" со стороны и издалека, а потом из камеры ничего больше не увидит. Оформлять мы его не будем, в крайнем случае, сгинет бесследно, а еще лучше внедрим какую-нибудь нужную нам отвлекающую легенду и устроим побег. Тоже может получится красивая комбинация, ну ты на эту тему лучше с Одинцовым и Михалычем поговори. Они в этом больше меня понимают. Мое дело языка притащить, а дальше с ним другие спецы разговаривают… во, выловили! Мешок на голову, руки-ноги связали, все - никуда не денется.
Из двухсот девяносто шести матросов и офицеров в живых остались пятеро матросов и британский военно-морской наблюдатель Джон Ирвин Эвертон. Для японского военно-морского командования крейсер "Сума" исчез бесследно, так же как до этого вспомогательный крейсер "Ниппон-Мару" и канонерка "Осима".
11 марта 1904 года 15-35 по местному времени.
Желтое море, 34 гр. СШ, 124 гр. ВД.
Борт БПК "Адмирал Трибуц"
Павел Павлович Одинцов.
Ну, знаете ли, сложилось. Пригласил меня Карпенко на Трибуц кое-что обсудить, и тут этот японский крейсер. Ой, не зря я здесь оказался - такой подарок, британский журналист. Хотя, бог его знает, какой он журналист, под такой крышей обыкновенно или военный советник, или шпион.
– Михалыч, - толкаю в бок стоящего рядом особиста, - забирай бритта к себе в "гестапо", поговори, но пока без грубостей, укольчик сделай, если надо, но калечить не рекомендую, на психику дави….
– Ага, этого кадра только что подняли на палубу. Он крутит головой во все стороны, а толку что - мешок на голову намотан. Сам бритт типичный, высокий, говорят что рыжий, в костюме в крупную шотладскую клетку, обвязанный пробковым поясом. Хоть карикатуры с него рисуй. А вот, предусмотрительный гад, пошел в море, запасся пояском. Сдается мне, что это такой же журналист, как мы - мирные туристы. Михалыч молча, кивает и нахохлившегося как мокрая мышь, нагла, уводит суровый конвой из пары здоровенных морпехов. Туда ему и дорога, у Михалыча не забалуешь. Интересно, сколько вонючих тайн скрывает эта круглая рыжая башка? И что он делал на японском крейсере, писал очерки из жизни моряков, или военный советник при командире корабля, я прикинул возраст, в чине не меньше коммандера.
– Пал Палыч, - Михалыч поворачивается ко мне, - есть разговор, пойдем, пройдемся до моих апартаментов.
Спускаемся к нему, да не в каюту, а в рабочий "кабинет". Михалыч молча, достает из пачки сигарету.
– Тоже значит, почуял, что-то в этом "журналисте"?
– Я щелкаю зажигалкой, давая ему прикурить.
– Угу!
– он выпускает в воздух первый клуб дыма, - навеяло, воспоминания юности…. Двенадцать лет назад, в самом начале Второй Чеченской, я был ТАМ в командировке, вместе со сводным батальоном нашей тихоокеанской морской пехоты. Бывало у нас всякое, но один случай запомнился. Разгромили как-то мы, в самом начале 2000-го, мелкую банду, как бы не один из Басаевских отрядов. Они тогда, после облома в Грозном, пытались все в горы уйти, в живых остался только один, репортер без границ. Вышел к нашим с поднятыми руками: - Я есть британский журналист, - сразу его морда мне не понравилась. В общем, расколол я его, до самого донышка, оказался связник между Басаевым и Ми-6. Правда, после того допроса, его никому и показать было нельзя - кусок мяса. Пришлось оттащить на место боя, и минометную мину на грудь, тротиловая шашка, бикфордов шнур, ба-бах - и нет никакого репортера….
– Одобряю!
– ответил я на невысказанный вопрос, - С этим работай так же. Наглы думают, что они самые хитрые, назвали шпиона журналистом и все можно? Н-нет, с нами такие игры не пройдут. Мотай его по полной, сначала, конечно, попробуй мозгобойку, а потом можешь переходить к классике. Меня и Карпенко, интересуют любые данные о связях Японии со Штатами и Британией и о текущем состоянии японского флота. Меня конечно больше интересует первое, а Карпенко второе. И не стесняйся в методах, не до сантиментов, в крайнем случае, отправим его кормить рыб.