И опять мы в небе
Шрифт:
Партизанский аэродром фашисты разбомбили. Когда Люду смогут перебросить на Большую землю?..
Ухаживала за Людой хозяйка, тетя Поля, женщина сердечная, заботливая. У нее своих забот и тревог было через край – двое сыновей и дочка у партизан, муж погиб в начале войны. Принесет свежей соломы, подоткнет, поможет удобнее лечь. Шепнет:
– Не горюй, касатка, встанешь. Не таких выхаживала.
Сварит чугунок картошки, благо она еще была, накормит.
Первое время, когда фашисты налетали на деревню, она костила их самыми черными словами, сыпала на их голову проклятья, а потом, должно быть, решив, что они и того не стоят,
Ночами охватывали воспоминания. Они помогали выжить. Хоть больше года она уже летала на самолетах, в мыслях все возвращалась к аэростатам и дирижаблям. Что может сравниться с их серебристыми кораблями!
…Встреча Нового года за облаками. Бывает же такое! Аэростат ВР-5, даже объем запомнила – 900 кубов. В корзине она, Попов, Вера и Ваня Демидов, практикант.
Когда пробили серую тяжесть облаков, резануло яркое солнце. Над ними синее небо, чуть качается оранжевый аэростат. А внизу – ни Москвы, ни пригородов, ни предпраздничной уличной суеты, только облака без конца и края и скользящая по ним тень аэростата.
В полночь, когда все было укрыто призрачным лунным светом, прозвенел будильник. Они трижды прокричали на всю заоблачную тишину «ура!», поздравили друг друга с Новым годом, пожелали счастья.
Потом Ваня и Сергей подремывали, а они с Верой остаток ночи проболтали, понемножку сбрасывая балласт, чтобы не окунуться в скучные облака.
Все сбылось, было у них счастье!..
Разные бывали полеты. Порою такие, что требовали от них мгновенной собранности и находчивости. Не забыть полет на дирижабле В-3, когда горючее кончилось раньше, чем они дошли до базы, и пришлось идти на вынужденную посадку. Садились вблизи неожиданно вставшего на пути строения. А штурвалы из-за того, что часть газа была уже выпущена, бездействовали. Люда схватила штуртрос голыми руками и потянула что было сил. Боль резанула обжигающе. Летевший с ними уже известный в то время полярный радист Эрнст Кренкель бросился к ней на помощь. Навалившись, они в две свои всего лишь человеческие силы сумели повернуть руль. Строение прошло в двух-трех метрах от них. Корабль мягко приняли на себя заснеженные ели.
С какой радостью встала бы Люда опять за штурвал и снова пережила все тревоги! Но дирижаблей сейчас нет, если и будут, то когда-нибудь не скоро, после войны…
VIII
Могла ли Люда даже предположить, что время вступления в строй дирижаблей совсем близко, и даже больше того: В-1, кровный их с Верой корабль, уже покачивается на швартовых в эллинге в Долгопрудном, готовый к несению службы для фронта.
Возглавил его сборку, взяв на себя всю ответственность, все тот же неуемный Сергей Попов.
После того как фашистские дивизии были отброшены от нашей столицы, изрядно потрепанный в боях 16-й воздухоплавательный отряд был оставлен в резерве, в Долгопрудном. Пользуясь появившимся у него промежутком относительно свободного времени, Попов обратился к командованию Красной Армии, поверяя давно волновавшие его соображения. «Воздухоплавательные аппараты могут быть использованы для дела войны намного шире, чем это делается сейчас, – писал он в рапорте. – Преступлением было бы оставить эти возможности нереализованными».
Он предлагал массовую
Командующий воздушно-десантными войсками генерал-майор В. А. Глазунов откликнулся заинтересованно: «Это предложение достойно похвалы, – написал он, – нужно провести необходимые испытания и использовать аэростаты и дирижабль».
И тогда Попов решил, не теряя времени, собрать дирижабль, поскольку знал, что сразу же после проведения испытаний тренировочных прыжков десантников он понадобится.
«Поднять» дирижабль в одиночку, даже при активной помощи друга и соратника, тоже воздухоплавателя, начальника штаба Алексея Рощина, Попову скорее всего не удалось бы. Но ведь он находился в Долгопрудном поселке, который родился на базе Дирижаблестроя. Как только разнеслась весть, что он собирается расконсервировать дирижабль, все те из «дирижабельного племени», кто волею судеб были здесь – служил в воздухоплавательном отряде или трудился на местных предприятиях, – потянулись к нему, отрывая часы от и без того недолгого сна или передышки. Пришли мастера такелажного дела Е. Курин, В. Воробьев, инженер, конструктор дирижаблей Б. Гарф, бортмеханики К. Новиков и Д. Матюнин. Из воздухоплавательного отряда – пилоты Г. Коновальчик, М. Гурджиян, А. Белкин, механики С. Горячев, Н. Мурашко и другие. Привычно занял свой пост комендант эллинга И. Фадеев.
Разложив на полу эллинга такелаж, мастер Гузеев, бывший командир дирижабля инженер Устинович, другие дирижаблисты проверяли расчалки, узлы креплений. Только они, своими руками собравшие в тридцатом году первый воздушный корабль эскадры «Комсомольская правда», могли быстро разобраться во всех хитросплетениях тросов и штуртросов. Работали увлеченно, дорвались до заветного. Мастер по ремонту оболочек Ксения Кондрашева чуткими пальцами прощупала каждый шов оболочки. Мотористы принялись опробовать долго пребывавшие в бездействии моторы.
«Кажется, Ленка, есть надежда на воскрешение одного из первенцев дирижаблестроения, – писал Попов жене в далекий Бузулук. – Грустно и радостно собирать по крохам растерянное так недавно… Работы очень много, но она не пугает, ведь любимое дело. Планов еще больше. Ты скажешь, я по-прежнему фантазер? Ну и что из того?!..»
Водород для В-1 собирали, как говорится, «с бору по сосенке». Наполнившись газом, он повеселел, складки и вмятины на нем разгладились. Несказанно рады были ему, «живому», заново рожденному, трудившиеся над ним люди.
На летном поле Долгопрудного в это стылое мартовское утро было необычно людно.
Вокруг выведенного на середину поля, играющего на ветру привязного аэростата, потопывая и переминаясь от холода, сгрудились солдаты парашютно-десантной части. Среди них инструкторы – мастера парашютного спорта, имеющие на счету по нескольку десятков прыжков, большинство же – новички, которым сегодня предстояло совершить свой первый прыжок. С чувством невольного недоверия посматривали они на рвущийся вверх аэростат, на жиденькую ивовую корзину, в которой им предстояло подняться под облака.