И опять снова…
Шрифт:
– Пойдемте. Это ненадолго. Нам просто нужно кое-что уточнить.
Они прошли по коридору, и один из сопровождающих ее мужчин открыл дверь в маленькую комнату. Там сидел еще один мужчина, в безупречном костюме. Он поздоровался с вошедшими, а они, войдя в комнатку, сели неподалеку от его стола.
– Мы обратились к вам, потому что вы очень похожи на женщину, которую мы разыскиваем. Просим извинить, но предъявите, пожалуйста, ваши документы.
Лицо женщины выражало беспокойство. Ее глаза тревожно перебегали с одного мужчины на другого.
– Вы ошиблись. Я не знаю, кого вы ищете, но, разумеется, не меня. Я ничего плохого не сделала. Я недавно закончила уборку у себя в учреждении, потом обедала в кафе «Монсеньорсито» и пришла на почту отправить несколько писем… Вот мое рабочее удостоверение.
В волнении
– Похоже, ваше удостоверение в порядке, но мы должны кое-что проверить и поэтому просим вас еще несколько минут подождать здесь.
Они уже подошли к двери, когда женщина вдруг резко вскочила со стула и запальчиво крикнула:
– Я не хочу, чтобы вы меня впутывали в свои дела. И пожалуйста, не звоните на работу. Ваш звонок может мне повредить. Мне перестанут доверять…
– Сядьте, сеньора, если вы ни в чем не виноваты и вам нечего скрывать, то и не стоит так волноваться. Это лишь обычная проверка. Будь мы убеждены, что вы именно та женщина, которая разыскивается, мы предприняли бы совсем другие шаги. А мы, наоборот, почти уверены, что речь идет не о вас, но нам нужно в этом убедиться. Пожалуйста, успокойтесь.
Едва мужчины покинули комнату, вошла девушка в оливковой форме и объяснила женщине, что должна ее обыскать. Та с трудом кивнула головой и тяжело опустилась в кресло.
– Видишь, у нее ничего не обнаружено. В комнате она оставить письмо не могла, а это значит, что по дороге с работы она прячет конверт с информацией в определенном месте, откуда, по всей вероятности, кто-то его забирает. Нам придется проработать эту версию и проверить все ее встречи на улице, даже случайные. Обрати внимание, она не оставляет конверт на работе; в телекамере мы видели, как она спрятала его в сумку и ушла.
Мужчина быстро подошел к креслу, в котором сидел его собеседник. Он был в приподнятом настроении.
– Ты понимаешь, что адресат дает нам в руки ключ от всего дела? Я в этом уверен.
Я никогда не оценивала свои поступки в целом. Просто не задумывалась, почему и для чего поступаю так, а не иначе. Это было удобнее. Но сейчас понимаю, что им не составило большого труда впутать меня в свои делишки. Ни на секунду я не допускала мысли, что меня могут разоблачить, ведь мне казалось, что моя информация не представляет особенной ценности: какие-то разрозненные сведения, чья-то анкета с биографическими данными, чья-то характеристика. А платили за это хорошо. И к тому же почему подозрение должно пасть именно на меня? У нас на работе любой может поставлять сведения подобного рода: они у всех под рукой.
Но теперь мне ясно, что такие, как я, могут быть очень полезны нашим врагам. Пусть мы не боремся активно против революции, наша апатия, приспособленчество, оппортунизм открывают брешь, через которую может просочиться настоящий враг. Мы прокладываем ему путь, даем знать, на кого можно будет опереться в нужный момент.
Сознательно или бессознательно, но я сотрудничала с врагом. Я вспоминаю то время, когда с энтузиазмом ходила на митинги на площадь Революции, поддерживала необходимые меры и законы, принятые революционным правительством, гневно протестовала против произвола и жестокости, от которых страдали целые народы и молодежь разных стран мира, но я помню и то, как повторяла издевательские шуточки врагов, голословно охаивала революцию – так страшно повлияли на меня люди, которые меня окружали, а ведь мне было хорошо с ними, нас связывала взаимная горячая симпатия… Да, я бросилась из одной крайности в другую…
Они превратили меня в свое орудие, даже не потому, что я защищала какую-то идею, которую считала справедливой. Я приносила вред своему народу и никогда себе этого не прощу… Сама себя начинаю ненавидеть, когда вдруг хоть на минутку возникает желание позвонить кому-нибудь из моих бывших друзей, поболтать с ними немного или просто посмеяться…
Ты только что позвонил и сказал, что сегодня мы не увидимся – у тебя срочное дело. У меня есть кое-какие новости, но мы отложим их до завтра. Думаю, то, что я разузнала, поможет тебе.
Все мы занимались одним: поставляли сведения о том, что делается у нас на работе, сообщали разрозненные факты, которые, ничего не стоило свести воедино. Беззаботность, небрежность, близорукость, расхлябанность наших же товарищей по работе развязывали нам руки. Как они были несдержанны, сколько тайн разболтали под видом дружеских откровений. Сколько вреда могут принести случайная фраза, лишнее слово, бездумные разговоры! Зачастую толком не зная, о чем идет речь, не обладая ни политической зрелостью, ни твердостью убеждений, мы распространяем нелепые слухи, помогая тем самым нашим врагам! Громогласно заявляя: «Мне-то это точно известно», мы повторяем абсурдные выдумки, желая сойти за «осведомленное лицо» и хоть так выделиться среди других!..
Я должна была бы готовить материал для нашей завтрашней встречи, да вот пришли в голову эти мысли… Я, Лиана, считаю своей обязанностью, своим прямым долгом хоть как-то загладить причиненное мною зло. А та, другая, что носит мое настоящее имя, достойна лишь презрения. Нет, решительно я сейчас не в состоянии составить доклад.
Эксперты сообщили, что в результате тщательного и подробного анализа поступивших к нам сведений подтвердилась утечка информации за рубеж, что определило неудачу некоторых наших политических и экономических акций и нанесло урон в различных областях национальной жизни.
Совершенно очевидно, что враг использовал эту информацию для давления на торговые фирмы; туристические агентства и культурные учреждения, с тем чтобы сорвать сотрудничество и сближение с нами и препятствовать нашему участию в различных международных мероприятиях и культурном обмене. Немалую роль здесь сыграли сведения и документы, полученные от лиц, замешанных в деле Беттины Лефевр.
Лишь немногие из них занимались шпионажем в прямом смысле слова, остальные просто пользовались беззаботностью и отсутствием должного контроля за хранением документов со стороны ответственных сотрудников тех учреждений и ведомств, где работают подозреваемые.
Нами предложен оперативный план для выявления способов, при помощи которых добывается информация. Прилагаются также планы для каждого отдельного случая, подкрепленные характеристиками лиц, замешанных в этом деле, составленными на основе тщательного анализа и систематических наблюдений за ними. Изменения в поведении и привычках некоторых из них подтверждают наше предположение о том, что степень вины у них разная.
Товарищи, изучавшие пути пересылки информации за границу, пока к единому заключению не пришли. Некоторые из наиболее часто применяющихся в подобных делах способов были нами сразу же отброшены. В настоящее время проводится работа по выявлению «почтовых ящиков». Приняты соответствующие меры в отношении граждан, наиболее тесно связанных с подозреваемыми, и еще ряда лиц, с которыми состоялись случайные на первый взгляд встречи.
Следует отметить, что один из членов группы, по всей вероятности, начал готовиться к созданию новой подпольной организации, очевидно стремясь в будущем возглавить ее. Этот человек крайне опасен, он настроен не только против революции, но и против собственных, как он их называет, «товарищей по борьбе», которых, судя по всему, собирается предать при первом же подходящем случае.
Особо прилагаются наши обоснования этих предположений и психологическая характеристика будущего возможного главаря, составленная специалистами.
13
5.54 пополудни
Я присаживаюсь и завожу разговор. Но мне все время кажется, что я словно раздвоилась и наблюдаю за собой со стороны. Я смеюсь, смотрю на своих гостей, и у меня возникает впечатление, что я когда-то уже пережила этот эпизод и сейчас только вспоминаю о нем.
Александр не сводит с меня глаз. Чувствуется, что он нервничает. Он почти ничего не пьет и ждет, когда я предложу отправиться на прогулку.
Александр всегда был слабохарактерным. Не знаю, что с ним сталось бы, женись он на другой женщине. Он умен, но боится сделать и шаг, наперед хорошенько все не обдумав. А ведь по виду его можно принять совсем за другого человека.