И придет весна
Шрифт:
Максим стоит какое-то время за спиной, видимо, ожидая мою реакцию, потом хмыкает и подходит ближе. Тянет за плечо, вынуждая обернуться.
— Все еще злишься? Ежик мой колючий.
Не знаю, что раздражает больше в этот момент: он, улыбающийся, как ни в чем не бывало, или я сама из-за того, что не могу не реагировать на его близость. Мне снова кружит голову его родной запах, а исходящее тепло, кажется, проникает в каждую клетку. Пьянит, делая слабой и безвольной.
— Что-то ты рановато. Задержался бы еще… Не было других операций что ли? — снова шиплю на него, как глупый обиженный ребенок, старающийся задеть побольнее.
Макс
— Злючка моя… Любимая, — и в следующее мгновенье запускает пальцы в волосы, опуская ладонь мне на затылок и резко тянет к себе, впиваясь в губы.
Я даже вздохнуть не успеваю. Где-то на задворках сознания мелькает мысль, что надо оттолкнуть, разозлиться сильнее, остановить его… Но не могу. А еще больше — не хочу.
Да, я безвольная и слабая. И люблю его, несмотря ни на что. Всхлипываю и прижимаюсь теснее, обнимая за плечи. А он словно только этого и ждет. Отстраняется на мгновенье, рассматривая мое лицо, смеется бархатистым гортанным смехом. Только глаза серьезные и чернее ночи за окном. И в них — мое отражение. Это заводит до такой степени, что обо всем остальном я просто перестаю думать. И когда Максим снова склоняется к губам, обжигая рваным дыханием, обвиваю его шею руками и отвечаю с не меньшим пылом.
Глава 9
Наверное, будь я юной неопытной девчонкой, для такого поведения существовало бы объяснение. Оправдание. Ведь это в молодости мы теряем голову от любви. Утрачиваем связь с реальностью. Только раньше-то я такой как раз и не была. Мне хватало и мудрости, и рассудительности. Тогда, кажется, вообще со всем этим не существовало проблем.
А вот теперь… будто и не я это вовсе. Не взрослая, умудренная опытом женщина. Не серьезная учительница, наставляющая на путь истинный своих учеников. Со стыда бы сгорела, если бы кто-то из них узнал, что я теряю голову… от собственного мужа. В мои-то годы! Что настолько завишу от него.
— Вера… Вера… — Максим шепчет мое имя, хаотичными, жадными движениями избавляя меня от одежды. Еще быстрее скидывает свою, и от охватившего нас сладостного нетерпения я завожусь еще больше.
И позволяю ему… все на свете. Вот так, бесстыдно, ласкать меня, усадив на кухонный стол прямо напротив двери в прихожую, откуда видно огромное зеркало. И мы в нем. Как в тех фильмах, о которых приличные замужние женщины даже не знают. Это совершенно неприлично, пошло… — и обжигающе до одури. Я смотрю на наше отражение. На идеальное тело собственного мужа. Литые мышцы, размах плеч, широченная спина, стройные, сильные ноги, подтянутые ягодицы. Макс — роскошный мужчина, из тех, кто сводит с ума одним своим внешним видом. А когда понимаешь, что вся эта шикарность еще и принадлежит тебе…
Его губы вытворяют какие-то безумства, руки слишком умело находят самые чувствительные места на моем теле. Он знает, что и как я люблю. Слишком хорошо знает. И это зеркало, и наш бесстыжий эротический танец тоже видит. Не удивлюсь, если специально все придумал именно так. Чтобы заставить меня смотреть, распалить до такой степени, когда остановиться уже невозможно.
Я впиваюсь в сильные плечи, хриплю его имя, выгибаясь и запрокидывая голову. Хочется быть еще ближе.
А дальше становится уже не до рассуждений. От жарких ласк Максима окончательно теряю связь с реальностью. Улетаю, тону в его запахе, страсти, нежности, этом дурманящем вулкане, что взрывается, накрывая нас обоих с головой.
— Мне понравилось так мириться, жена, — хмыкает Макс, откидываясь на спину. Тянет меня на себя, укладывая на грудь. Я все еще не до конца пришла в себя. Уже давно глубокая ночь, а до сна у нас так дело и не дошло. Мы переместились из кухни в спальню, продолжая наш безумный марафон уже в постели.
— Я предпочла бы с тобой не ссориться. Вообще, а особенно из-за работы, — после всего того, что было, кажется таким уместным поговорить. Обсудить все, что накипело. Мы же сейчас максимально открыты, обиды вроде бы в прошлом и можно найти какое-то оптимальное решение.
— Так не бывает, Вер, — усмехается муж. — Все равно найдется повод для того, чтобы помотать друг другу нервы. Главное, как реагировать на это, и что делать дальше. Такие вот примирения ну очень привлекательные, — он обхватывает мое лицо, прикасаясь губами к губам. — Как же с тобой хорошо…
— И поэтому ты так стремишься подольше задержаться на работе? Мне ведь однажды может надоесть, — я собиралась сказать совсем не это, но слова срываются сами, прежде чем я успеваю как следует их обдумать.
Макс хмурится.
— Не начинай, ладно? Давай хотя бы сегодня ночью обойдемся без выяснения отношений.
Я приподнимаюсь на локтях, всматриваясь в его глаза. Он серьезно сейчас? Знает ведь прекрасно, сколько у нас проблем, и готов просто это проигнорировать? Не выяснять, не решать ничего?
Мое выражение лица, похоже, Максиму совершенно не нравится. Он вздыхает и садится на постели, чуть сдвигая меня в сторону. Замечаю на его плечах свежие ссадины, и почему-то становится неловко: совсем ведь потеряла голову, перестала себя контролировать. Потому что люблю… Неистово, неудержимо, а он… он даже поговорить со мной не готов.
— Просто ляжем спать? Как ни в чем не бывало, да? Ты это предлагаешь? — во мне снова бурлит обида.
— Ну мы же все с тобой обсудили, — Макс хмурится еще сильнее.
— А мы что-то обсуждали? — изумляюсь, но лишь на мгновенье. А потом накатывает такая злость, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы снова не вцепиться в мужа. Только теперь уже не от страсти. И то, что зрело, копилось столько времени и, как я думала, уже остыло внутри, внезапно вырывает наружу. И я выкрикиваю, уже не особенно заботясь, как звучат мои слова.
— Я больше не хочу, Максим. Не хочу сходить с ума, дожидаясь тебя ночами и переживать, что ты вляпаешься в очередную авантюру. Не хочу выглядеть дурой в ресторане, куда ты забыл явиться. Не хочу думать о том, что ты выкинешь в следующий раз. Ничего не хочу, понимаешь?!