И пришел Лесник! 11
Шрифт:
Тридцать восьмая встретила нас ласковым солнышком, мелким песочком и тёплым морем. На самом портале лаконично было написано «Пляж». Вот именно этого мне давно не хватало. Обе предыдущих платформ мы прошли без потерь, и сейчас все побросав снаряжение разлеглись на песке. Фитилёк сразу скинула куртку и легла загорать.
— Жень, давай полежим здесь пару часов? Нервишки шалят чего-то. Следующая восемнадцатая, магазин. Торопиться вроде уже некуда?
— Это спокойная платформа? — поинтересовался я.
— Относительно. В море вроде кто-то водится, купаться я бы не стала, — ответила рыжая, разметавшись на песке в нижнем белье ни капли не стесняясь.
— Акулы? — к нам
— Нет, хз кто, но сука здоровый. С ним никто никогда не связывается. Так иногда заходят сюда на песке поваляться, но как только начинается сваливают.
— Что начинается? — папаша Кац внимательно слушал девушку.
— Известно, что перезагрузка. Он или оно появляется вскоре после перегруза.
— Стоп. А когда она начнётся? — опешил я.
— Только что была. Видишь пусто? Сейчас народ из соседнего санатория пойдёт. Здесь сейчас раннее утро.
— Откуда тебе известно, что перезагрузка уже прошла? — проскрипел осторожный папаша Кац.
— Песок. Он чистый и без трупов. На тридцать восьмой он бывает таким в первые несколько часов, затем тут начинается представление. Перегружается она раз в неделю и под занавес на пляже такой замес происходит, мама дорогая, — Фитилёк зачерпнула ладошкой мелкий песочек и тоненькой струйкой высыпала его обратно. — На Евпаторию похоже.
— Я тоже был в Евпатории, — вспомнил папаша Кац.
— В нашей эпохе? Или ещё в доледниковой эпохе? — спросила рыжая.
— Ой, глядите кто это у нас так смешно шутит. Новорождённая девственница, — картинно всплеснул руками знахарь и сложил их на груди. — Как говорил один мой знакомый, тебе уже тоже пора к земле привыкать.
— Мне всего двадцать семь! — вспыхнула Фитилёк.
— А говорила восемнадцать, — укоризненно покачала головой Кобра.
— Мне цифры плохо даются, — рыжая попыталась съехать с темы. — Короче. У нас есть два часа до того момента как здесь начнётся обращение. Портал дальше по пляжу всего в километре, успеем дойти. Сама платформа намного больше и уходит в сторону от пляжа. За теми зарослями находится санаторий. Нет даже два. Там ещё полно всяких строений, но ничего интересного для нас. Людей здесь обычно около тысячи в обоих санаториях. Сейчас у них завтрак и скоро они все попрутся на пляж. Вот тогда и начнётся.
— Обращение? — уточнил папаша Кац.
— Нет, дискотека, — заржала в полный голос рыжая. — Ну конечно, старичок обращение. Да какое ещё бурное. Сюда лучше на танке приезжать, так что через два часа нас здесь быть не должно иначе будет бо-бо.
— Так страшно. Бррр, — Кобра передёрнула плечами.
— Посмотришь, — кивнула Фитилёк и улеглась на песок. Я решил тоже немного полежать. Мой внутренний будильник меня ещё не подводил, так что через час он меня разбудит. Сам не заметил, как заснул. На этот раз никаких снов. Закрыл глаза, открыл глаза. Все лежат вповалку. Это нормально? Я растормошил Фитилька.
— Что происходит? Все спят, — она резко села и осмотрелась. Вдали были слышны смех и крики.
— Проспали! У нас осталось минут десять. Буди всех быстро! — встрепенулась она и стала судорожно искать свои шмотки.
— Рота подъём! — гаркнул я. — Одна минута. Время пошло.
Люди продирали глаза и с трудом соображали, где они находятся. Солнце поднялось в зенит, ощутимо припекая. На море поднялись небольшие волны. Не знаю, насколько далеко простиралось море, но края платформы я отсюда не видел. Вот бы понырять, подумал я и тут же вспомнил подводную платформу. Не стоит. Прошла минута, может немного дольше и мои люди стояли на ногах и были готовы двигаться дальше.
— Совсем забыла предупредить, —
— Для кого лечебный, а кому смертельный. Обращение, вот-вот начнётся? — спросила Кобра.
— Да. Пошли вдоль пляжа. Эх, не успели чутка. Посматривайте на море, — крикнула она всем, — оттуда могут показаться щупальца. Они длинные, к воде близко не подходите.
Мы бодро пошагали, увязая по щиколотку в мелком песке. Наш отряд был похож на какую-то группу специального назначения с точки зрения людей. Они загорали на расстеленных полотенцах, играли в мяч и карты. Пили пиво или квас. Преимущественно молодые загорелые счастливые с улыбками на лицах. Они показывали на нас пальцами. Мы одетые по последней моде Улья махали им в ответ руками в перчатках. Наше оружие, снаряжение, комплекты боевого обмундирования вызывали у них большой интерес. Ну ещё бы, я тоже, наверное, глазел на такой отряд, появись он на пляже ни с того ни с сего. Мы старались идти как можно быстрее.
Прямо рядом передо мной на большом полотенце лежала девушка, загорая спиной. Лифчик она расстегнула для получения ровного загара, повернув голову направо она безмятежно дремала. Как вдруг её красивую мордашку пронзила судорога. Верхняя губа непроизвольно задралась, обнажив клыки, глаз дёрнулся и веко поднялось. Сам глаз покрылся мутным налётом, зрачок ушёл куда-то вглубь. В белке бурлили тонкие струи крови окрашивая его полностью в красный цвет. Спустя несколько секунд в глубине проклюнулся жёлтый вертикальный зрачок и заинтересованно взглянул на меня. Шедшая рядом со мной Кобра одним резким ударом своего кинжала перерубила девушке шею. Иначе та бы набросилась на нас спустя мгновение.
Рядом лежал её спутник и ничего не понимая смотрел на обезображенное лицо своей девушки. Он хотел что-то сказать, но вдруг стал безразличен ко всему. Его рот открылся, обнажив ровные крепкие зубы. Весь рот у него был в крови, он только что откусил себе язык и из уголка рта обильно текла кровь. Он растянул губы в улыбке, его кожа начала активно менять цвет с бронзового загара на серый могильный. Он весь как бы заострился, кожа провисла. Руки резко похудели, пальцы вытянулись узловатыми сочленениями суставов. Ногти приобрели форму конуса. Сейчас его тело менялось, процессы проходящие внутри скоро изменят кожный покров на серый, мышцы вновь образуют рельеф даже намного больший. Но пока он не опасен. Ещё какие-то несколько минут. После чего чудовищный голод потребует от него решительных действий. Заражённый начнёт активно искать жертву дабы насытиться. Очередь из автомата в упор решила все его проблемы. Голова новообращённого разлетелась как арбуз. Этот уже не встанет. Народ, услышав выстрелы всполошился и забегал по пляжу побросав пиво и карты.
— Ничего так, — папаша Кац подобрал закрытую бутылку пива, открыл и присосался к горлышку.
— Изя! — Кобра посмотрела на него укоризненно.
— Ну что, любовь моя? Ему оно уже не нужно, — он показал на мёртвого человека так и не обратившегося до конца.
— Я не про это. Пиво на такой на жаре. Где мы тебя искать потом будем?
— Ах это, забей. Смотрите! — я сперва подумал, что папаша Кац, как всегда, дуркует, но всё же посмотрел по направлению его руки. Мои волосы поднялись. Что-то часто в последнее время, может подстричься на лысо? Из воды поднимались шесть колонн, они энергично извивались и тянулись к берегу. До песчаной отмели им оставалось метров двадцать, а там у самой воды носились обезумевшие отдыхающие. Несколько двусмысленно звучит, но от чего они сейчас отдыхали понять было сложно. Скорее всего от жизни.