И пришел Лесник! 7
Шрифт:
— Это кто у вас там? — посерел лицом Петрович.
— Зародыш. Мы почкованием размножаемся, — ответил знахарь. — Внука вынашиваю.
— Говорящий? — не поверил Петрович.
— Это ты говорящий, — донеслось из рюкзака. — Дебил.
— Осерчал, — покачал головой Петрович. — Пошли за мной. Сейчас через двор срежем и догоним.
Мы вышли с овощной базы через дыру в заборе и оказались во дворе. Вокруг стояли два трёхэтажных кирпичных дома и один деревянный барак. Во дворе росли тополя и на лавочке сидели две бабки. Мы рассмотрели их позже, после того как прошли сквозь развешенные простыни на бельевой верёвке.
— Постойте, гражданка, — первым до неё добрался знахарь и схватил за руку. — Вы нам так проводника убьёте. Сядьте! — Бабка тут же остановилась и с остекленевшим взглядом уселась в таз. Петрович поднялся и держась за голову молча побрёл вперёд.
— Петрович, ты как?
— Лучше всех. Они вон туда пошли, на проспект. Так чего, чирик надо бы, за увечья, — грузчик покачивался словно метроном, но взглядом зацепился и держался на знахаре.
— Я тебе дам даже больше, — Изя взял его за руку и посмотрел ему в глаза. — Ты теперь не пьёшь, Петрович.
— Старичок, зачем? Он же к вечеру уже без штанов будет ходить, — фыркнула Лиана.
— Ну пусть последние часы в трезвости проведёт, — ответил папаша Кац.
— Садист ты, Изя, — усмехнулся Череп.
— Пошли быстрее, надо найти нейромантов. Они наверняка знают, куда идут.
— Куда? — спросила Плакса.
— К выходу, вот куда, — улыбнулась Кобра. — Череп, когда здесь начнут обращаться?
— К вечеру. От шести до восьми часов, насколько я помню. Может раньше.
Мы пересекли по диагонали ещё два двора, не отвлекаясь на подозрительные взгляды. Причём особо пристальное внимание заслужил папаша Кац с Пашей за плечами. Тот выкрикивал разные гадости шокируя местных жителей. Ни один из них не заинтересовался Лианой в экзоскелете, вскоре мы поняли почему. Пройдя переулком мы всё-таки вышли на широкую улицу и сразу попали в руки навязчивого человека.
— А вот и ещё делегация! — ко мне подбежал юноша с комсомольским значком на пиджаке. На нём дедушка Ленин уже был лысым в отличие от октябрятского значка. Пока осилил трудный путь до комсомольца полысел. — Вы откуда, товарищи?
— С севера, — брякнула Лиана.
— У нас представителя из Северного Тушино, товарищи, — радостно оповестил юноша собравшихся школьников. — Вы педагоги? — Уже тише поинтересовался он.
— А что, может и педагоги, — улыбнулась Плакса. — Я учитель рисования. Вот этот высокий мужчина физрук. Этот носатый преподаёт биологию. Учительницы литературы и химии, а также наш трудовик. Все на месте. — Представила нас Плакса. Меня она записала в трудовики, Лиана и Кобра попали в гуманитарии.
— Замечательно! Я смотрю вы уже подготовились, вы, вероятно, человек-ракета? — спросил он Лиану.
— Ага, ещё какая, — согласилась Лиана и показала на меня в броне со шлемом, который сам оказался на голове. — А он Марсианин.
— Превосходно! Вас мне и не хватало! Вам вот это и это, — он вручил Черепу картонку, прибитую к палке от метлы «Слава КПСС», а Плаксе
— Иванов! — строго сказал он. — Ты оденешь его, когда мы будем на Красной площади! Вас не затруднит взять пионера на руки? — Спросил он Черепа.
— Дети пройдут пятнадцать километров? — скептически поинтересовался генерал.
— Они и тридцать пройдут, они же пионеры! На улице Горького мы вольёмся в общую колонну и в конце пройдём по Красной площади перед самим товарищем Хрущёвым.
— Считайте меня коммунистом! — донеслось из корзины. Папаша Кац передёрнул плечами и тут же услышал. — Не толкайся, гнида!
— Кто это у вас там? — вытянув шею комсомолец попробовал заглянуть за спину папаше Кацу.
— Говорящий попугай. Он тоже идёт на демонстрацию.
— А он там ничего лишнего не скажет? — с опаской спросил комсомолец. — А то знаете, у нас с этим строго.
— Хрущёв дерьмо! — прокаркал Паша. Комсомолец схватился за сердце и побледнел. Папаша Кац взял его за руку и заверил: — Вы не беспокойтесь, он будет молчать.
— Я не буду молчать! Я у Галатеи не молчал и здесь не буду. Слава Галатее за наше счастливое детство! — тут же откликнулся попугай.
— А можно Галатею на Никиту Сергеевича поменять? — спросил знахаря комсомолец, поправляя очки.
— Я уговорю его, не беспокойтесь, — заверил его Изя.
— Хорошо, а то нам пора выступать. Иванов, сними это с головы пока не задохнулся, — Череп осторожно снял с пионера «спутник». На нас взглянул вихрастый мальчишка в веснушках.
— Боже мой, — вздохнула Лиана. — Они все превратятся скоро. Я не трону его, пусть кусается.
— Может он выживет? — спросила Плакса.
— Кто я? — у Иванова ещё не сформировался голос, и он пискнул, как и Плакса.
— Ты, ты. Идём, всё будет хорошо, — заверил его Череп.
— Обычно после такой фразы пора начинать искать убежище, — скептически произнёс Изя Кац. — Я предупреждал…
— Слушайте! — меня осенило. — Где-то в колоне должны быть и наши «доктора». Иначе бы они уже выдали себя.
— Если они проскользнули раньше?
— Невозможно, эти здесь самого утра. Мальчик, ты во сколько сюда пришёл?
— Два часа назад. Меня мама привела, сказала, что сегодня уроков не будет, — поведал пионер.
— Я тебе даже больше скажу. Завтра их тоже не будет, — по секрету сообщила ему Лиана. — Ты сколько весишь?
— Зачем вам это, тётенька? — хитро спросил Иванов. — Боитесь он меня не поднимет?
— Ну вот тебя нашему физкультурнику тащить на плече через всю Красную площадь, конечно, боюсь.
— Двадцать пять килограмм.
— Вполне может выжить, — тихо сообщила Лиана. — Мы просто таких не встречали раньше, потому что их сразу того…
— Кого того? — спросил пионер.
— Любопытных таких того. Всё, давай становись в строй, — сказал Череп держа в руках «спутник». — Кобра пробегись по колонне, врачи здесь или нет?