И сердце на куски

Князева Марина

Решив не торопиться и взять себя в руки, я просто позволила себе стоять и дышать. Размеренно. Глубоко. Чтобы немного успокоиться.

– Ну, что же ты, Ваниль, такая предсказуемая? – тихий голос Горячева прозвучал рядом с моим ухом и сразу же прошелся приятной вибрацией по моему телу, заставляя меня вздрогнуть, а затем повернуться к Климу.

Уличный свет неоновых фонарей был неярким, но достаточно светлым, чтобы я могла разглядеть, как потемнели глаза Клима. И как недовольно сжаты его губы.

Он был так близко,

что я чувствовала тепло, исходящее от него. И запах. Его запах, который тоже думала забыла. А оказалась нет. Он остался прежним. Приятным и притягательным. Уверена, что это было что-то пафосное и дорогое, но вперемешку с его запахом этот аромат превращался в убийственную смесь. По крайней мере, на меня он действовал наповал. Сразу же, как и раньше, захотелось втянуть поглубже воздух и застонать от удовольствия.

А ведь это был просто запах.

От которого ноги подкашивались.

– Не надо, Клим. Уходи! Не стоит ворошить то, что давно быльем поросло.

Мы оба понимали, что эта встреча ни к чему хорошему не приведет. Только разбередит сердечные раны. Мои так точно.

– Не могу, Ваниль… Не могу остановиться…, – тихо произнес Клим и сделал шаг навстречу ко мне.

Теперь между нами остались ничтожные сантиметры, которые совсем ничего не значили. Я чувствовала Горячева каждой клеточкой тела. И понимала, что если не уйду, то снова ему сдамся.

– Ты же все тот же мудак, Горячев! Я помню это и не позволю играть со мной! – продолжала бороться я.

Не с ним.

С собой.

– Еще какой! У меня тут невеста за углом, а у меня на тебя стоит… Как у дурного!

У меня от его слов ноги онемели. Вроде говорил грязно и пошло, и мне должно было быть стыдно и страшно, но я сжала судорожно бедра, удивляясь почему четыре года мое тело молчало, а сейчас от одних слов-намеков Горячева превращается в желе.

– Ты серьезно, Горячев? – мой голос прозвучал глухо и отдаленно.

Как будто и не мой совсем.

– Не веришь что ли?

– Мне все равно, – безбожно врала я. Мне не то, чтобы интересно, что у него стоит. Просто отклик на него слишком мощный, чтобы его проигнорировать. – Иди к своей будущей жене. Она тебя ждет.

Клим больше ничего не сказал. Просто стоял и молча сверлил меня своим темным взглядом. Потом его рука неожиданно поднялась и теплые пальцы его ладони легко коснулись моей щеки.

Дрожь волной пробежалась по моему телу и до безумия захотелось прикрыть глаза. Голоса вокруг стали тише, а время словно остановилось.

– Поцелуй меня, Ваниль, – тихо попросил Клим, склоняясь медленно к моему лицу.

– Ты с ума сошел, Горячев? – выдавила я в ответ, проклиная себя и Горячева мысленно. Это было бы унизительно, зная то, что у Клима есть невеста и я для него ничего не значу, но тело предательски застыло в ожидании. И пока мой мозг не отключился, я скорее себе, чем ему в очередной раз напомнила: – У тебя там невеста… Аделина…

– У тебя, Смоленцева, муж был, но это тебя не остановило прыгнуть в мою кровать! Думаешь у меня больше моральных принципов?

Его слова, как ушат холодной воды. Отрезвляющие и оживляющие воспоминания.

Как я могла забыть через что мне пришлось пройти как раз из-за отсутствия его моральных принципов.

– Обойдешься, Горячев! – прошипела ему прямо в губы я и попыталась отодвинуться хотя бы на шаг, но не успела.

Клим схватил меня за руку и притянул к себе, лишив меня шанса на возможный побег.

– Ты же хочешь этого, Ваниль! Не меньше, чем я, хочешь! Всегда хотела! Я же вижу, как ты на меня смотришь… С самой первой нашей встречи… Ты готова меня сожрать, Ваниль! И я больше, чем уверен, что твои трусы сейчас насквозь мокрые, но ты в этом никогда не признаешься даже себе!

Мне жутко стыдно… За эту его грязную, пошлую правду…

Я действительно с самой первой нашей встречи не могла отвести от него глаз и теперь, спустя столько лет разлуки, ничего не изменилось. Ни на йоту.

Желание провалиться сквозь землю было самым заветным в ту минуту, но я молча стояла и хватала ртом воздух.

– Поцелуй меня… Покажи, что я не прав… Покажи мне, что тебе действительно насрать на меня и мои заскоки… Поцелуй, Ваниииль…

– Да я лучше себе язык откушу, чем буду тебе что-то доказывать! – я не знаю откуда во мне силы на возмущение. – Иди к черту, Клим!

– А ты крепкий орешек, Ваниль, – Клим сощурил глаза и сам отступил назад. – Пойдем, я отвезу тебя домой. Нехер правильным девочкам шляться по клубам и плохим мальчикам.

Он, не отпуская моей руки, развернулся и пошел в сторону стоянки, таща меня за собой.

– Я сама доберусь, – вырвать руку не удалось, потому что Клим держал ее слишком крепко.

– Не бойся! Доставлю в целости и сохранности! Так что даже сможешь передать привет Смоленцеву и заодно сказать, что если будет отпускать тебя одну в клуб, то если не я, то кто-нибудь тебя все равно поимеет, – зло процедил Горячев, подталкивая меня к дверце своего черного внедорожника, который стоял совсем недалеко от входа в клуб.

– Ты больной, Клим! – выдохнула я.

Мне хотелось кричать, высказать, что Смоленцева давно в моей жизни нет и что он не прав, поливая меня своей грязью. Но сопротивляться было невозможно. Ведь это был Клим. И все, что сейчас я могла сделать, так это согласиться на его предложение, спокойно доехать до дома и просто снова попробовать забыть то, что он разбередил во мне и моей душе за этот вечер.

Я послушно забралась в просторный салон, в котором было все пропитано его запахом, села поудобнее и приготовилась к тому, что кроме адреса я не скажу больше ни слова.