И скоро день
Шрифт:
— Ты поиграешь со мной еще? — С надеждой произнес мальчик, заглядывая мне в глаза.
— Конечно, поиграю. Дай только перевести дух. У меня перехватило дыхание.
— Может быть, ты посидишь на скамейке и немножечко отдохнешь?
Он помог мне подняться на ноги с тем же старомодным изяществом, которым отличался и его костюм. Мы уселись с ним рядышком на скамейку.
— Меня зовут Пит, — с вызовом произнес он и протянул руку.
Пожав ее, я вернула ему мяч.
— А я — Кэти. Пит? Замечательное имя, но мне кажется, что для итальянского
— Я итальянец только наполовину. Другая моя половина — американская.
— И какая же половина? — с улыбкой поинтересовалась я.
— Мамина.
Я засомневалась, правильно ли я все понимаю. Непонятно, в каком времени он упомянул свою мать — в настоящем или в прошедшем, однако, до меня дошло, что его мамы нет с ним рядом. Может быть, это подсказали мне его глаза и ресницы, которые предательски задрожали при упоминании о матери.
— А твой отец?.. — спросила я немного погодя, решив не употреблять глаголов и временных форм.
— Я прожил в Америке всего один год, — уклончиво ответил он.
— Так это там ты научился так здорово играть в футбол?
— Да. А ты где научилась? Я думал, что девочки не умеют играть в футбол.
Я начала рассказывать ему о Джиме и Майкле.
— Все свое свободное время они посвящали тренировкам, с августа по декабрь, а когда некому было составить им компанию, они ставили меня на ворота. Я радовалась, когда они приглашали меня поиграть с ними, обычно мне приходилось проводить все свое время в гордом одиночестве. К счастью для меня, а может быть, и для них, игра мне доставляла удовольствие.
Он внимательно слушал мой рассказ. Последнее замечание заставило его немного задуматься, после чего на его губах появилась смущенная улыбка.
— У тебя отлично получается. Наверное, тебе не раз было очень больно?
— Да уж, не без этого.
— А я сразу понял, что ты американка, — заметил Пьетро, болтая ногами. — По тому, как ты среагировала на мяч. Ни одна итальянская девчонка не смогла бы его поймать.
Я сочла, что пришла пора выступить в защиту моего пола.
— Футбол — это вообще американская игра. Хотя я знакома с некоторыми итальянскими девочками, которые тоже классно играют.
Его глазенки распахнулись.
— Классно... классно. Я постараюсь запомнить; это очень хорошее слово. Почти такое же хорошее, как «улет» и «отпад».
Да это же сленг прошлых лет. Мне почему-то не хотелось спрашивать у него, как давно он жил в Америке. Я чувствовала, что что-то не так с его родителями, почти наверняка с матерью, да и с отцом скорее всего тоже. Поэтому, чтобы избежать неприятной ситуации, я просто сказала:
— А ты отлично говоришь по-английски. Тебе нужно почаще практиковаться, и все будет замечательно.
Я, похоже, все-таки допустила какую-то ошибку. Его ресницы предательски дрогнули.
— Они не разрешают мне говорить по-английски. «Sempre italiano, Pietro; non parlare inglese». — Он медленно сполз со скамейки и стоял напротив меня,
Тут я поняла, что у меня совершенно вылетело из головы, как и для чего я здесь очутилась. Вспомнив об этом, я со вздохом сожаления проговорила:
— Пит, я бы с удовольствием поиграла с тобой. Но боюсь, что мне вообще нельзя находиться тут. Я попала сюда через пролом в стене. Меня никто не приглашал.
— Я так и думал, — разочарованно вздохнул он. — Тебе повезло, что ты попала именно сюда. Они не выпускают собаку лишь потому, что это мое любимое место.
— Собаку? Какую собаку? — испуганно переспросила я.
Породы пса Пьетро не знал, но старательно продемонстрировал мне его размеры с помощью жестов.
— Вот такой длины, вот такой высоты, весь совсем черный, вот с такими огромными белыми зубами...
Он оказался прав: мне действительно повезло, что я избежала встречи с этим чудовищем. Я медленно поднялась на ноги.
— Ну что ж, думаю, мне надо идти и принести графине извинения за свое бесцеремонное вторжение. Ты не знаешь, она сейчас дома? Я собиралась повидаться с ней.
— Скорее всего, дома. Если пойдешь вон туда, — он указал на небольшую калитку в дальнем углу сада, — то выйдешь прямо к дверям кухни. Тебе не будет обидно воспользоваться входом для прислуги?
— Нет, конечно, — успокоила я мальчика, заметив смущение в его глазах и виноватое выражение лица. — Мне подойдут любые двери, которые избавят меня от необходимости встречаться с вашей собакой.
— Я обычно и сам пользуюсь этим входом, когда прихожу сюда, и мне не приходится встречаться с этим псом. Я мог бы проводить тебя, но мне надо обязательно поиграть здесь в течение часа. Это правило я должен соблюдать. — Он бросил взгляд на свои наручные часики. — Мне осталось еще целых двадцать минут.
Я успокоила его, сказав, что обязательно вернусь или позову кого-нибудь на помощь, если собака все-таки встретится мне на пути. Мальчик был очаровательный: старомодный, с аристократическими манерами, да еще играющий в американский футбол... Когда я добралась до калитки и оглянулась, то увидела, что он неподвижно стоит с мячом в руках и тоскливо смотрит мне вслед. Я улыбнулась ему, хотя на таком расстоянии он мог и не увидеть этого, и помахала рукой. Затем, помедлив немного, я открыла калитку.
Каждый жилой дом, большой или маленький, обязательно имеет кое-какие жизненно важные детали. Мусорный бак, щетки для мытья полов и метлы стояли около дверей. Я шла мимо аккуратных грядок, на которых скоро вырастут морковь и лук, салат и зелень; здесь же стояли предметы повседневного домашнего обихода: корзины, коробки, веники, грабли и лопаты. С этой стороны дом казался обыкновенным: невысокая крыша и длинные стены, выложенные мозаикой, осыпающейся от времени. Пока я рассматривала здание, сквозь облака и тучи неожиданно проглянуло солнышко, а я все не могла заставить себя сделать последний шаг.