И снова этот Баранкин, или Великая погоня
Шрифт:
— Ты созрел? — спросил его после паузы Баранкин.
— В каком смысле? — спросил рыжий, переставая хихикать.
— В прямом, — ответил Баранкин.
— Может созрел… — ответил неуверенно рыжий.
— Тогда сам упадёшь с дерева или тебе помочь? — намекнул грозно. Баранкин.
Рыжий подумал, а потом спрятался за ствол тополя. Баранкин и Малинин снова вовсю запыхтели над домашним заданием. Мужчина зачем-то выкатил из сарайчика детскую коляску, затем критически оглядел сделанную Юрой и Костей работу.
— Молодцы, тимуровцы! — похвалил он.
— Да, не тимуровцы мы, — сердито заявил Баранкин. — Не тимуровцы!..
— Раз помогаете, значит, тимуровцы, — сказал мужчина.
— Тимуровцы, это которые добровольно и сознательно, — сказал Малинин, — а мы помогаем не добровольно и ещё от сознания, что нанесли вам материальный ущерб…
— Правильно рассуждаешь, — сказал дяденька и, вручив Косте метлу, приказал, — дорожку подмети!
Пот с Баранкина лил в три ручья, у Малинина работа была попрохладнее. Он махал метлой больше для того, чтоб поднять ветер.
— Мы и права-то не имеем быть тимуровцами, — продолжал разглагольствовать Костя, — мы плохо учимся, — пояснил он. — И вообще…
— Это плохо, — сказал мужчина, закуривая, — хуже двоек ничего нет на свете… Я, например, всегда любил получать пятёрки, семёрки… И даже десятки!.. Ха-ха-ха! — закатился дяденька так громко, что Малинин чуть уши не заткнул.
— Таких отметок в школе нет, — сказал Костя.
— В школе нет, а на базаре есть!.. — Соображаешь, — повертел он пальцем у виска, обращаясь к Баранкину, и снова громко засмеялся. — Ну-ка, грамотеи, отдохните чуток и сосчитайте-ка мне, сколько пятерок можно заработать на этой коробочке?.. — Дяденька взял со стоявшей рядом со столом тумбочки, которую Малинину не удалось опрокинуть при падении, картонную упаковку с надписью "Плоды Фенхеля" и прочитал: — "Применяется при заболеваниях верхних дыхательных путей как откашливающееся средство". Где я беру это средство?
Баранкин и Малинин молча глядели на мужчину.
— В аптеке! А почему я его беру в аптеке? — продолжал мужчина, — потому что он у меня в парниках не растет. А за сколько я его беру?
Баранкин и Малинин продолжали молчать.
— За 18 копеек. А за сколько продаю, между нами тимуровцами говоря? За 20 копеек десертную ложечку!.. А почему другие-то не покупают не в аптеке, когда кашляют, а покупают у меня? Потому что, как сказал Александр Сергеевич Пушкин: "Мы ленивы и не любопытны"… Не ленив и любопытен только наш участковый, но мы уж как-нибудь обведем его вокруг пальца…
— А сколько же вы зарабатываете на этой коробочке? — спросил Малинин.
— А вы мне, дружки, сами решите эту задачку.
— Коробочка стоит 18 копеек, — сказал Малинин. — А ложечка 20 копеек.
— Сейчас сообразим, — сказал Баранкин. — Нужно узнать, сколько ложечек в коробке…
— И помножить на 20 копеек, — добавил Малинин.
— Правильно, — сказал дяденька, — считайте и умножайте.
Баранкин и Малинин занялись подсчетом, больше всего под видом отдыха. Для этого они стали ложечкой пересыпать очень медленно содержимое коробочки на бумажку и считать ещё медленнее количество ложечек.
— Получилось, — сказал Баранкин, — 250 ложечек.
— Умножаем на 20 копеек, — подхватил Малинин, — итого 50 рублей.
— Молодцы! Правильно подсчитали! А на базаре сами убедитесь в этом…
— Как на базаре? — начал было удивляться Костя.
— А так, — сказал мужчина, — будете помогать сегодня весь день мне, а пока — продолжим тимурленцию дальше!
Баранкин и Малинин переглянулись. Они думали, что они свое отработали, а тут этим даже и не пахло. Мужчина снова ни с того ни с сего засмеялся. Когда он перестал смеяться, Баранкин сказал:
— Вам с вашим смехом в цирке можно выступать!..
— А что?! Я и в цирке могу: «Ха-ха-ха»!
В перерывах между раскатистым "ха-ха-ха!" откуда-то снова стало доноситься ещё и тихое, но пронзительное "хи-хи-хи!". Баранкин взглянул на тополь, но там никого не было. Тогда он осмотрел забор. В щели светился светло-зеленый, как огонек такси, глаз рыжего парнишки.
— Ты сам смотри, не обхихикайся, подслушник! — предупредил Баранкин, спрятавшегося за забором рыжего мальчишку. Тот замолчал.
— Сначала сходите в магазин, — продолжал командовать мужчина, — вон на той стороне улицы. Потом со мной на базар пойдёте, поторгуете, а я вам за это дам комиссионные на мороженое. Сейчас я вам напишу записочку тёте Рае и что купить… — и стал писать. Потом протянул список поручений Баранкину и дал ему же деньги. — Вам там это самое, когда отпускать будут, так вы тихо шепните продавщице "для дяди Жоры!".. Все припасы привезете в этой детской коляске — надёжно, выгодно, удобно, и никто не видит, что везёте.
Когда они выкатили детскую коляску за калитку, за их спиной раздалось снова этакое ехидное «хи-хи-хи», Баранкин обернулся. Веснушчато-зеленоглазый паренёк высунулся из-за полуоткрытой калитки и спросил:
— Вам не надо на прокат мою маленькую сестрёнку? Уж больно любит кататься в коляске?.. — Сказав это, он снова прикрыл свой рот без передних зубов и начал свое: "хи-хи-хи!"
Баранкин вспомнил, что его отец читал как-то книгу под названием "Убить пересмешника", и найдя, что момент вполне подходящий, сказал:
— Убить пересмешника!..
— Сейчас? — спросил Костя.
— Немного погодя, — разъяснил Юра.
Рыжий парень перестал смеяться и, хлопнув дверцей калитки, спрятался.
— Усатый нянь!.. — донеслось из-за забора.
Малинин мрачно толкал перед собой детскую коляску. Баранкин шёл, глядя себе под ноги.
Бегство, которое ещё недавно представлялось им полным радостных наслаждений, вдруг стало оборачиваться какой-то неприятной и непонятной стороной. До магазина дошли молча. Постояв некоторое время возле Гастронома, Баранкин вдруг решительно направился к магазину «Диета», что находился рядом с гастрономом.