И снова о конце света. Часть 1
Шрифт:
Брахар опять пришёл в себя. У него всё ещё гудело в голове от гравитационного шока, да и попытки допросить его давали о себе знать тупой болью в боках. Очевидно, своей неподатливостью он здорово разозлил генерала, кажется, его звали Брутс. Что это у них в СР какие-то варварские методы пыток. Конечно, робот-инквизитор вполне выполняет свои функции, но это всего лишь физическая боль. От неё уже давно существуют надёжные средства. "На что они надеялись, истязая моё молодое и ни в чём не повинное тело", - подумал Брахар.
– Эй, Бобби!
–
– Не нервничайте так, мистер, эээ-э, Брахар. Будут вам и телепаты. Будут вам и шутки в адрес генерала. И гордое плевание кровью в старших офицеров. Теперь мы за вас основательно возьмёмся.
– Бобби, а что это за штуку ты мне цепляешь на голову?
– Не задавайте лишних вопросов. И вообще, приберегите свою болтовню для допроса. Ну вот, готово.
Бобби последний раз проверил крепление нейроблока и, потирая узкие свои ладони, вышел из комнаты. Свет медленно погас. Брахару уже не было так весело.
Джина Смарт задумчиво изучала энцефалограмму военнопленного.
– Итак, начнём с малых доз, пусть его бред будет правдоподобным. Бобби, введите ему четверть миллиграмма лигерметрона.
Джина надела нейроблок и начала проникновение в сознание Брахара. Её интересовали: хотя нет, её не это интересовало. Это генерала интересовали теперешние координаты Универсальных Робосистем. Она постепенно начинала видеть его мысли, чувствовать их и отчасти… управлять ими.
Брахар раскрыл глаза. Перед ним простиралось бескрайнее голубое небо Аланара. "Как сладко я спал", - подумал он и тут же вспомнил, что ему снилось. Вечно эти кошмары про хищные звездолёты и коварных и вероломных врагов Спаведливости и Порядка. Надо бы исповедаться Духовной Матери, а то совсем заели проклятые. Брахар встал с сырой травы. И почему это я здесь спал, посреди поля? Не помню, хоть убей. Отряхивая джинсы от прилипших травинок, Брахар побрёл к себе домой. Да, хорошая в этом году влажность. Луга и не думают выгорать. И коровы с козами довольны. "Правда, Кови?", - похлопал он по тучному боку пасущейся невдалеке от дома бурёнки. Стеклянная дверь бесшумно отползла в сторону, и Брахар вдохнул запах Дома. Судя по нему, что-то готовилось на кухне. Бесшумно ступая босыми ногами, он подошел к кухне и осторожно взглянул на отражающуюся в стекле приоткрытой двери фигуру. Это была Фина. Она, поставив локти на подоконник, смотрела в раскрытое окно. На голове косо сидел нейроблок. Кухонный комбайн с хрустом выполнял только что полученные пожелания по приготовлению салата. Брахар приоткрыл дверь пошире и стремительно влетел в кухню. Схватив Фину за талию одной рукой и сняв с её головы нейроблок другой, Брахар излил поток переполнявшей его энергии в длинном поцелуе.
– Ты выспался, любимый мой сын Творца?
– прошептала Фина на ухо своему тигрёнку, - я вижу, что выспался и сил поднабрался.
Они не разжимая объятий с грохотом повалились на пол.
– Ты сегодня на удивление послушна, Фин.
– Скоро ты полетишь на испытания, - шептала Фина, лёжа на Брахаре и перебирая его волосы, - станешь великим пилотом, к тебе будут прислушиваться старейшины.
– К чему это ты клонишь, земляничка?
– Ну как же. Ведь когда-нибудь все смышлёные парни вроде тебя становятся старейшинами.
– Это будет ещё очень не скоро. И потом, это не просто - стать старейшиной. Многие умные люди так ими и не стали. Например, профессор Рилес.
– Да ну его. Он такой занятой, что наверно и не замечает ни Совета, ни тебя, ни тем более меня.
– Не говори чепухи. Просто профессор много работает для прогресса.
– И при всём при этом он не старейшина. А старейшину никто бы не посмел ослушаться, как вы с Кигером - профессора, когда взяли его экспериментальные лазерные очки чтобы точно стрелять из пневморужья по бидонам из под молока.
– Но мы же их потом вернули…
– …после того, как бедный профессор перерыл всю свою лабораторию в их поисках и, между прочим, уронил на ногу горшок с единственным на планете синим кактусом.
Влюблённые рассмеялись. Брахар ещё слегка пощекотал Фину. Кухонный комбайн просигналил про готовность салата. Фина вдруг тревожно спросила: - Я что-то слышала про эвакуацию. Это правда?
– Да, Совет неожиданно принял это решение. События развиваются быстрее, чем они ожидали.
– И куда же мы полетим?
– К сожалению, никаких конкретных вариантов нет.
– Как же так? Нам некуда лететь?
– В том то и дело, что некуда. Однако я думаю, в крайнем случае, Совет что-нибудь придумает.
Брахар почувствовал невероятную усталость. Его мысли утратили лёгкость и камнем упали на дно колодца его сознания. Фина, обстановка кухни, вид за окном - всё стало каким-то нечётким и схематичным. Всё медленно растворилось во тьме…
Джина Смарт сняла нейроблок и дала волю эмоциям. Такие силы потрачены зря! Это просто произведение искусства было - шедевр, а они, оказывается, сами не знали куда лететь.
А может, и не зря. Она вдруг вспомнила некое странное чувство, задевшее ее уже под конец. Пожалуй, надо будет еще проверить: - Бобби, погрузите его пока в анабиоз. Не хочу прерывать его сладкий сон.
За дверью послышались быстрые - даже, скорее, слишком быстрые - шаги. Кому-то не терпелось попасть в нейролабораторию. Послышались крики охранника: "Туда нельзя, сэр. Во время сеанса никак нельзя!". И голос генерала Брутса: "Твой генерал решает, что тут можно, а что нельзя. А твой генерал - я, Уильям Брутс!". Послышалась возня и глухой удар об стену. Дверь открылась, и, небрежно переступив через охранника, в лабораторию ввалился Брутс.
– Как у вас успехи, мисс Ссс-с-март?
– прошипел он лукаво.
– Поговорили по душам с нашим гостем?
– Он ничего не знает, генерал. УР выбрали координаты отлёта в последний момент. К тому времени он уже был под гравитационным шоком.
– Отчеканила Джина.
– Мы погрузили его в криосон. Возможно, он ещё будет нам полезен.
Она сочла неуместным сейчас сообщать Брутсу о своих странных подозрениях.
– Благодарю вас, офицер. Вы свободны. Вы все свободны!
– почти прокричал генерал.