И снова в Статус Бога
Шрифт:
Априус неспешно двинулся к ближайшему «термитнику», сверля его взглядом, и не опуская взведенного арбалета - но это так видимость для Дейдры и Проныры, если понадобится ему хватит сил, уничтожить и само сооружение и все что в нем. Хотя…. никогда и ни в чем, нельзя быть уверенным до конца.
А за всю свою долгую жизнь, Рус уже давно научился не рисковать понапрасну, и не быть чересчур самоуверенным, хватило и одного случая, когда Салариль, бывший тогда противником, ранил, а точнее практически убил его обычным вроде бы кинжалом.
Теперь, конечно все по-другому. Былого тела больше нет, а нынешнее способно распылятся на мельчайшие частицы, и снова собираться в определенный образ, и чтобы нанести ему Априусу ранение придется атаковать на всех уровнях Бытия, применяя настолько сильные Заклятия, что далеко не всякий Бог, будь то Прежний или Нынешний, окажется. на это способен.
Но тот, кто утратил осторожность - долго не живет, и потому плавной, мягкой поступью, держа наготове взведенный арбалет, и готовых к броску «Огненных Гадюк» он приблизился к смутному очертанию входа, ближайшего к ним термитника.
– Затянуто чем-то - пробасил крадущийся рядом куатар - что-то навроде очень плотной паутины… ну или чего-то подобного. Смотри, даже слабо светится.
– Светится, значит - опасно. Не вздумайте прикасаться, даже клинками - тихо прошептал Априус своим спутникам, сам мысленно проникая за этот странный полог, и исследуя все, что рядом на предмет ловушек.
– Похоже, простая закупорка - задумчиво произнес подошедший Кэфент - думаю можно просто сжечь. Разрешишь?
– Давай, только чем-нибудь не сильным.
Кэфент долго не мудрствовал - кинул сгусток оранжевого пламени, на преградившую вход заглушку. Огонь жадно накинулся на закупорившую проход субстанцию, и весело сожрал. Открылся широкий проем, в темноте, правда, едва заметный. Первым туда проскочил Куру, быстро все, обнюхивая и просматривая.
– Можете войти - донесся его густой бас - только сразу же останавливайтесь.
Все поспешно двинулись вовнутрь, и сразу же застыли на краю огромной котловины. Здесь уже было, какое-то гнилостное слабое свечение, позволявшее даже не вооруженным глазом рассмотреть покрытые застывшей слизью кожистые коконы. Не один, не два, и не десяток – сотни кожистых элипсов.
– Ничего себе кто-то яйца отложил!
– Воскликнул Рунин, застывший, на плече Априуса - да их тут сотни, если не тысячи.
– Тоцьно, ни цего себе кладка - поддержал его Яша - никогда таких не видел. Это цьто зе эти телмитники, цьто-то навлоде огломных гнезд?
– Что тогда за мамочка у этой кладки? – Поежившись спросила Дейдра – может давайте быстрее покинем это место?
– Да похоже, они давно пропали - стараясь получше разглядеть заполненную яйцами котловину - проговорил Проныра - лежат тут наверно сотню лет.
– Не похоже - ответил куатар - они
– Или намерено, погружены в анабиоз - вдруг заметила Дейдра.
– Во что погружены?
– Удивился Проныра.
– В Анабиоз. Это такое состояние живого организма, при котором жизненные процессы настолько замедлены, что отсутствуют все видимые проявления жизни. Я вычитала о нем, в одном из научных журналов, когда пребывала на Земле.
– Хочешь сказать это как бы временное прекращение жизнедеятельности?
– Поинтересовался Кэфент.
– Да, но в основном у взрослых особей, или детенышей. А тут ведь только зародыши, которые еще не доразвились. Анабиоз наблюдается при резком ухудшении условий существования. При наступлении благоприятных условий жизни происходит восстановление нормального уровня жизненных процессов. Наиболее устойчивы к высушиванию, нагреванию, охлаждению спорообразующие бактерии, грибы, простейшие Анабиоз по сравнению с оцепенением и спячкой сопровождается более глубоким подавлением жизнедеятельности.
– Но тут заметьте, чересчур жарко - вытирая пот со лба, - проворчал Кэфент - и жара все усиливается. Такие условия подходят для хладнокровных. И если так, то яйца где-то на стадии созревания. Я в свое время в Змеиных Лесах, много разных кладок повидал. И разорил. Кого там только не было. Но яйца были все в скорлупе, хоть и весьма разной. А тут вон, какие странные…
Априус всмотрелся в эти многочисленные кожистые мешочки, что как большие кокосы, лежали по всему периметру котловины. Его взгляд пронзил оболочки яиц, проникая глубже - и да бесспорно, жизнь там не только имелась и теплилась, а находилась практически на стадии вылупливания. Но как такое возможно?
– Похоже, своим появлением, мы привели в действие некий…. Э-э механизм - задумчиво проговорил он - и…. Рунин не вздумай!!!
Но было уже поздно, изнывающий от скуки попугай, сорвавшись с его плеча, и понесся на ту сторону котловины, низко пролетая над коконами. И яйца тут же отреагировали, начав проявлять признаки жизни. Раздался глухой треск,, словно бутоны невероятных цветов, яйца накали раскрываться, образуя по четыре лепестка каждое. Внутри виднелось явное шевеление, мелькали перевивы и отростки, напоминающие шевелящиеся кишки.
– Что за мерзость!
– Вырвалось у Проныры, едва он рассмотрел ближайшее к нему яйцо - не отойти ли нам от края?
Но было уже поздно, десятки ближайших к ним яиц, казалось одновременно, выстрелили. Выстрелили своим содержимым. Полет вылетевшей оттуда непонятной гадости, был настолько стремителен, что если бы не рефлексы бойцов, выработанные у всех спутников Априуса, им бы крупно не повезло. А так даже не рассмотрев что в них летит, они успели уклониться и начать отражать нападение.