И среди терновника растут розы
Шрифт:
– Судьбой? – девушка усмехнулась, забирая письмо обратно. – Лаурель, ты веришь в судьбу? Да и какая судьба? Если бы отец не настоял, я бы никогда в жизни не поехала в Вустершир.
– Господь Бог решает с кем на этой земле нам быть счастливыми, и похоже мистер Уанхард дан Вам им, – тихо ответила девушка, глядя в лицо своей хозяйке.
– Совершенно не похоже, – отрезала мисс Россер, вкладывая бумагу в конверт и запечатывая его, – ко всему он джентльмен, вся Англия знает его доброе имя, а я девушка из семьи с опороченной репутацией.
– Вы слишком категоричны к себе, – заметила мисс Хоггард.
– Ты не права, – мисс Россер покачала головой, опуская взгляд, – я дурно знаю этикет, или порой просто его не соблюдаю из-за своей горячей головы. Иногда я забываю здороваться
– Вы уверены, что всё действительно так? – спросила мисс Хоггард.
– Да, ведь даже при первой встрече я не поздоровалась с мистером Уанхард, я сразу обратилась к нему с неудобным вопросом. Он растерялся! – девушка не смогла сдержать улыбку от воспоминаний. – Девушки, что распускали про меня слухи, очень были недовольны моим поведением в тот раз.
Мисс Хоггард молча смотрела на свою хозяйку, подбирая слова, а потом всё же заговорила:
– Но он выбрал именно Вас, значит, его Ваша бестактность устраивает, – и она протянула руку, в которую мисс Россер вложила письмо, – я отравлю его завтра утром, когда придет почтальон.
– Спасибо большое, Лаурель, – ответила мисс Россер, поднимаясь из-за стола, – надеюсь, он напишет мне столь же добродушный ответ. Я очень переживаю, что мое письмо он сочтёт дурным тоном или даже оскорбительным!
Мисс Хоггард слабо улыбнулась, глядя на девушку, и на её щеках образовались две неглубокие ямочки.
– Мне кажется, он будет даже рад получить от Вас письмо. Он может быть не покажет это, но будет рад, – ответила девушка.
– Лаурель, мне всё равно будет он рад или нет, мне бы хотелось, чтобы он просто не пытался снова сжечь свой кабинет, – ответила мисс Россер, и мисс Хоггард понимающе кивнула, направилась к выходу из спальни:
– Теперь я могу Вас оставить? – спросила она, оборачиваясь к хозяйке.
– Да, Лаурель, я буду пытаться отдохнуть, – ответила мисс Россер и направилась обратно к своей кровати, – спасибо большое за поддержку.
– Очень надеюсь, что, когда мое сердце будет так же сходить с ума, я получу поддержку от Вас, – ответила мисс Хоггард, и прежде чем мисс Россер поняла, что недовольна словами своей камеристки и собиралась ответить что-нибудь грубое, она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Пол был холодным, и мисс Россер почувствовала, как мерзнут ее ноги. Онемели пальцы, и она поспешила забраться на кровать, пряча ноги под одеяло. В гостиной еще горел камин, и она знала, что ближе к ночи, его потушит прислуга, чтобы случайно не произошел пожар. Солнце уже полностью покинуло комнату девушки, когда она улеглась на огромную перьевую подушку и укрыла себя тяжелым одеялом. Воздух был теплым, вновь набирающим влагу. Ветер за окном тащил с горизонта тяжелые грозовые тучи, и мисс Россер понимала, что утро её встретит с дождем. Поправив ночную сорочку, она легла на бок и посмотрела в темноту на опоры кровати, с которых свисал раздвинутый и завязанный ленточками балдахин. Она увидела свое движение, отражающееся в зеркале с золотой рамой, и немного испугалась. Спать девушке не хотелось, испытывая страшный дискомфорт, она очень хотела, чтобы утро наступило как можно скорее. Откуда-то с улицы доносился собачий лай и разговоры прислуги, что зажигали огни в фонарях, освещавших территорию дома. И улыбаясь мыслям, мисс Россер думала о том, как сейчас на Риджент-стрит играет музыка и горят свечи, люди танцуют и смеются. И девушки, её ровесницы, сейчас наслаждаются общением с молодыми людьми, раскрасневшимися из-за вина и рассыпающими комплименты. Где-то кто-то сейчас наслаждается жизнью, а мисс Россер лежит в постели, зная, что отец ни за что и никогда не отпустил бы её на общественный бал, боясь, что присутствие его дочери там может ударить по репутации семьи.
Она догадывалась, что сейчас там девушки, дочери многих знакомых ее отца. Обида и зависть била ей в грудь, и она, сжав одеяло в кулаках, думала о том, как было бы замечательно оказаться сейчас среди них. Она знала, что произвела бы фурор, явись на бал. Джентльмены, к вниманию которых привыкли девушки, непременно обратили бы внимание на мисс Россер, и забыли бы обо всем на свете, любуясь ею. Мисс Россер находила недостатки в своей внешности, их находили и другие девушки, но мужчины считали её английским созданием невероятной красоты. Они любили её глаза и губы, тёмные волосы блестящей волной и руки, хрупкие, нежные. Им хотелось отдать ей всё до крупицы, всё, что они имели, и это льстило ей, заставляя чувствовать собственную власть над их рассудком. Мисс Россер понимала, что и мистер Уанхард стал пленником её чар, но при этом её оскорбляло то, каким удивительным образом он смог этим чарам противостоять и отказаться от помолвки с ней. Любой мужчина был готов отдать всё что угодно ради её руки, лишь бы каждый день любоваться чертами её лица, но мистер Уанхард оказался не таким как все, так легко её отпустив. Мисс Россер представляла, как она выходит замуж за другого джентльмена, намеренно пригласив мистера Уанхард, в надежде заставить его пожалеть о том, что столь прекрасная невеста досталась не ему, и что он сам упустил её, поверив в гнусные слухи. От этой мысли сердце её ликовало, а на лице растянулась злая улыбка, но при этом ей было так больно и обидно, что ей предстоит связать свою жизнь с кем-то другим, а не с мистером Уанхард. Мисс Россер не позволяла себе признаться, что она испытывает чувства к Энтину, но при этом с каждым днём всё лучше понимала, как на самом деле он стал ей дорог.
Рассматривая свою спальню в темноте, она легла на спину, в надежде, что усталость возьмет свое, и она, наконец-то, сможет уснуть. Эмоции не позволяли ей расслабиться и уснуть, а в голове всплыл мерзкий образ мисс Вуд. Её розовое платье и рыжие волосы, поросячье лицо и скверный характер. Зависть девушки, породившая столько проблем, злила мисс Россер, и она, почувствовав, что эмоции вот-вот вырвутся наружу, рывком поднялась с подушки.
– Чёртова мисс Вуд, – вслух произнесла девушка, зажимая голову руками, – чертов мистер Уанхард!
Откинув одеяло, девушка поднялась с кровати и прошла по комнате, восстанавливая дыхание. Внутри неё зародился такой пожар, что ей хотелось выскочить из усадьбы, крикнуть мистера Джонса, чтобы ей подали лошадь, и верхом доехать до поместья мистера Уанхард, чтобы позволить своим эмоциям вылиться праведным гневом в адрес мисс Вуд и мистера Уанхард.
Мисс Россер представляла их вместе, понимая, что именно это было целью мисс Вуд, а прямой конкуренткой была мисс Россер. Раз теперь последняя в доме отца, можно предположить, что женится мистер Уанхард именно на мисс Вуд. От этого в груди девушки всё горело с такой силой, что она хотела рушить свою комнату, выплескивая эмоции на невиновные книги и мебель, но пыталась себя сдержать, понимая, что эмоции её может услышать отец. Вновь конфликтовать с ним девушке совершенно не хотелось, потому она как могла держала себя в руках.
Плакать ей не хотелось, пусть это был оптимальный вариант излить свои эмоции. Она прошла по комнате обратно до кровати, и в попытке успокоиться закрыла глаза и стала прислушиваться к своему дыханию.
– Чертова мисс Вуд, – вновь произнесла девушка и зажмурилась, пытаясь ровно дышать, – когда я встречу её в следующий раз, я её придушу!
Наконец, она все же вернулась в постель и попыталась уснуть под эти мысли, так как они были ей приятны. Так и не поняв, на какой именно мысли она уснула, но точно знала, что они были очень далеко от поместья мистера Уанхард.
Глава 5. Вор неукротимого сердца
На следующий день, как и предполагала мисс Россер, шел дождь. Лондон опустился во мрак и холод, и во всем доме топили камины в попытке выгнать из его стен сырость и промозглость. Сама мисс Россер одела одно из своих теплых платьев и поверх укрыла плечи и спину теплым платком.
Почтальон пришел как обычно, словно для него не существовало непогоды, и мисс Хоггард отдала ему письмо для мистера Уанхард. Мисс Россер наблюдала это из окна столовой, ловя себя на мысли, что она с нетерпением ждет ответа. В этот день отец девушки все же решил присоединиться к трапезам, но ел он молча, отчего девушки испытывали дискомфорт и не могли завести разговор между собой.