И сядет солнце на Востоке
Шрифт:
– Все, кто не чист на руку и не слышит зов сердца, желая заполучить власть отца.
– И что сын должен отцу?
– спросил Всеслав занося меч.
– Жизнь, - ответил стойко мальчик.
– А что отец должен сыну?
– Честь и славу по смерти своей!
– прозвучало ровным, совершенно не детским голосом, потому что Ярослав был сыном своего отца.
– Да будет так!
– произнес Всеслав, а меч прошил воздух лишая предателей их жизни.
Зал наполнился вскриками и негодованием гостей, однако Всеслав взмахнул мечом, стряхивая кровь с его лезвия
"Ты причина, почему я должен дышать, сын! Только ты... а не земли и титулы..." - почти прошептал в мыслях князь, а сам громко пробасил:
– Я, волею своею, являю миру первый указ князя Киевского. Уверен его поддержат все двенадцать князей Земли Славянской. С этого дня и пока мой сын не примет венец власти и меч мой, ни одна нога монгольского ордынца не ступит на мои земли. Всех депортировать, дипломатов выслать, а представительства закрыть, как и консульство в великом Киеве. Запретить перелёты и закрыть воздушное пространство княжества Киевского для всех авиалиний Золотой Орды. Прекратить сим все торгово-экономические связи с ордынцами и направить в парламент указ князя Всеслава Рюриковича Двенадцатого о полном прекращении любых связей и взаимоотношений с Золотой Ордой, а так же запретить валюту ордынцев на наших территориях с этого самого дня.
– Это война! Вы не понимаете что творите!
– вперёд вышел один из членов парламента и министров, на что Всеслав обернулся к мужчине и плавно подняв меч к лицу наглеца, приложил острие под его подбородок, приподнимая голову Ольжича со словами:
– Ты знаешь КТО перед тобой?
– Д-да, князь мой!
– заикаясь и побледнев произнес чинуш.
– Тогда ты понимаешь, что мне ничего не стоит просто лишить тебя жизни за государственную измену?
– тихо и холодно прошептал Всеслав.
– З-знаю.
– Это хорошо, - Всеслав медленно провел остриём клинка по костюму мужчины вниз, а потом резко всадил меч в ножны, оборачиваясь и направляясь к трону.
В полной тишине князь поднялся по ступеням и повернулся к подданным, обращаясь к тому самому министру:
– Вы совершенно правы, министр Ольжич! Это война! И если вы не прекратите вопить в моем присутствии, первым, кто погибнет в ней, будете именно вы, господин министр иностранных дел! А так же любой, кто посмеет оспаривать мои указы. Мой отец долгое время шел на поводу у парламента, где половина членов министерств - ставленники! Это время закончилось!
– Всеслав посмотрел прямо в глаза тумэрцам, которые сжимали свои пасти, и с каменными лицами следили за каждым движением Всеслава.
– Счастливого пути к землям Великой Орды!
– пробасил Всеслав и холодно проводил взглядом монголов, которые спешно покидали палаты дворца.
– Привести мой указ в действие немедленно!
– прозвучал голос Всеслава, который поднял сына и сев на трон, усадил мальчика на свои колени и прошептал:
– Я горжусь тобой!
– Знаю, папа, - тихо ответил Ярослав, продолжая строго смотреть на зал, и людей, которым зачитывали новые положения и указы князя.
1.1
Киев. Украина. Две тысячи двадцатый год от рождества Христова.
На часах почти полдень. Солнце ярко слепило прямо в глаза, от чего пришлось надеть очки, чтобы нормально вести машину. Хотя в это время нормально вести - понятие из области фантастики, учитывая что на Русановском мосту опять пробка до самой станции метро.
Я откинулась на спинку сидения и достала сотовый, регулярно надавливая то на газ, то на тормоз, и просматривая последние сводки, которые прислало управление. Всё было монотонно, и настроения не подняло. Решив получить хоть немного позитивных эмоций, машинально зашла в социальные сети.
– Мда... Работать прокурором явно интереснее, чем обычным следователем? Правда, Настюша?
Я не знаю, зачем влезла в Инстаграм, решив что подобным образом смогу "убить время", однако всё-таки сделала это. О чем пожалела через пять минут после того, как увидела фотографии своей сокурсницы по юрфаку в строгом красивом платье на фоне здания ГПУ.
– Чёрт!
– отбросила сотовый на сидение рядом и скривилась, - Вот бы и мне папашу прокурора, а мать судью районного суда! А? Почему бы и нет? Тогда бы я точно сидела в кабинете, а на моих губах алела помада оттенка "марсал", блин!
Как по закону подлости Вселенной, именно в этот момент решил позвонить папа. Вот, кого я точно слышать не хотела сейчас, так это именно его.
– Да!
– ответила, и переключив передачу обогнала двух идиотов на тачках с откидным верхом.
"Жаль, что маячка с собой нет! Вы бы сейчас погуляли, ребята! В сторону местного отделения, блин. За нарушения ПДД!" - мелькнула мысль, когда я посмотрела в зеркало заднего вида на рожу буржуйского сопляка.
– Я хотел с тобой поговорить, Станислава, - прозвучал басовитый голос отца, а меня скривило, как среду на пятницу.
– Нам не о чем говорить, папа. Прости, но я не могу закрыть глаза на состояние мамы. И... Не хочу с тобой говорить. Потому, давай перенесем эту беседу на то время, когда она выйдет из больницы, и оправится от того, что застала своего мужа за изменой.
– Станислава! Ты взрослая девушка! Ты должна же была...
– Не должна, папа, - с горечью выдохнула и набрала скорость, выезжая с моста, - Лучше объясни это шестилетнему Дане! Ему наверное интересно, почему папа вдруг стал уходить к чужой тёте?!
– Станислава! Как ты...
– Не смей!
– я выдохнула сквозь проступившие слезы, - Не смей повышать на меня голос, папа. Скажи спасибо, что я твоей шлюхе подзаборной не начистила рожу, как только узнала КТО она! И вообще... Пусть даже на глаза ни мне, ни тем более Данилу не показывается! Если я увижу эту шваль в радиусе километра от нашего дома, я клянусь, что тебе придется срочно идти на ещё одну работу, чтобы оплатить своей шалаве пластическую операцию. А за то, что я еле вытащила мать с того света, я...
– у меня каждый чертов мускул на лице замер, а в груди обожгло словно огнем от обиды, - ...Я не прощу вам никогда этого, Владимир Степанович. Никогда. Даже учитывая, что вы мой отец.