И тогда он зачистил город
Шрифт:
– Есть, товарищ генерал-майор!
Потапов отключил телефон. Подумал: «Да, закрутил ситуацию Саня Тимохин. Закружил и бандитов, и спецов. Но генерал прав! Иначе Тимохин поступить не мог. Действует жестко, жестоко! Так его и готовили не рыбу на реке глушить, а уничтожать противника. Вот он и уничтожает. Тех, у кого самих руки в крови. Крови жертв невинных, беззащитных. Не по закону? А где он, этот закон, который бы защищал общество, а не интересы отдельных сомнительных личностей и всевозможных кланов, захвативших все богатства страны в свои лапы? Где закон, который бы прекратил бандитский беспредел? На бумаге-то он есть. Но на бумаге много чего
Генерал же, воспользовавшись телефоном, набрал номер Крымова:
– Вадим Петрович? Здравствуй, Феофанов говорит!
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор!
– Потапов доложил мне о том, что произошло в Городе. С этого момента твой начальник занялся реализацией плана на Кавказе, так что теперь работаешь непосредственно со мной! Кроме того, что сообщил, ничего нового по Тимохину у тебя нет?
– Как сказать! Исчез следователь Южного РОВД Лаврентьев, он работает в том районе, где проживает с семьей Тимохин!
– И как это связано с Александром?
– Внешне прямой связи не прослеживается, но этот следователь вызывал Тимохина на допрос в день, когда была похищена его жена. У местных контрразведчиков есть данные о сотрудничестве следователя Лаврентьева с преступной группировкой Мирзы Левоева.
– Почему же он не был до сих пор арестован?
– Отсутствует весомая доказательная база.
– Ясно! Больше ничего?
– Пока нет! Выполняя приказ Потапова, я сосредоточил группу в окрестностях усадьбы Левоева. Ведем прослушку.
– Проявится что-нибудь интересное, выходи на меня!
– Понял!
– Давай! Удачи, Крымов!
В доме Левоева царило нервное оживление. Узнав о гибели бандитов Рудика, страшной участи самого бригадира, о том, что убийца передал привет от Боксера и тех, кто был, уехал, но вернулся, Мирза впал в ярость. Он рвал и метал. Хромой с Багром пытались успокоить главаря, но тот словно сошел с ума.
– Я порву этого Боксера вместе с теми, кто вернулся, и мне плевать, кто они. Всю его шоблу завалю. А спортсмену лично башку безмозглую отрежу! Кому он, сука, решит грозить? Мне? Чьих пацанов валить? Моих? Да он, пидор, передо мной на коленях будет ползать, ноги лизать перед смертью!
Буйство Левоева продолжалось около часа, пока не позвонил следователь прокуратуры Платонов.
Мирза грубо ответил:
– Что хочешь сказать? Нашли убийцу?
– Нет! И вряд ли найдем. Твоих ребят завалил профессионал, он не оставил следов. Вернее, следы неизвестного мы обнаружили, но они вывели нас к болоту, к старой гати. Там и оборвались.
– Так что, пацанов действительно завалил один человек? Который отпустил проституток?
– Видимо, да! Я говорю, Мирза, действовал профессионал.
– Сука Боксер нанял профи! Но почему? Он что, придурок, не понимает – я сомну его, как туалетную бумагу?
– Не знаю! Но кроме случая на озере, у нас еще одно ЧП.
– Что за ЧП?
– Пропал Юрик! Следователь РОВД. А также в своей квартире, через дверной «глазок» выстрелом из бесшумного пистолета, убит некто Борис Яковлевич Шнурко!
Ярость у Левоева мгновенно прошла:
– Что?!! И Бориса грохнули?
– Да! Из того же ствола, что и Пузыря с Персом. А это о чем говорит? Убийца профессионал. И он убивает тех, кто каким-то образом был связан с захватом кафе Тимохина. Весьма вероятно, что Тимохин и есть киллер, профессионал, ведь он же офицер.
– Но не боевой же офицер?
– Не боевой! По документам. Хотя награжден двумя орденами.
– Нет, Платон! С Тимохиным мы решили вопрос. Он взял «бабки», я убрал Колуна, что изнасиловал его жену. Мы с ним в расчете. И потом, насколько мне известно, он с семьей слинял из Города.
– Оставив на стоянке машину?
– Кто знает, может, он ее по доверенности кому спихнул или уехал со своими бабами поездом куда-нибудь на юга? Нет, он не мог. Не та натура. А вот под него кто-то вполне может косить. Тот же наемник Боксера.
Следователь прокуратуры сказал:
– По нашим данным, спортсмен, напротив, сбавил обороты. И сейчас его банда практически бездействует.
Мирза воскликнул:
– Ну вот! Все равно! Прикинулся, козел, овечкой, типа признал, что ему ловить в Городе не хера, а сам втихаря нанял кавказцев или азиатов, чтобы те начали валить моих пацанов.
Следователь ответил:
– Ну не знаю! Может, и так! Но ты можешь сказать, откуда Боксер узнал, что твои пацаны будут на лодочной станции с шестого на седьмое июня?
– Да проболтался кто-нибудь, те же проститутки. Их же нанимают не только мои ребята, но и спортсмены. Не такая уж это тайна. И потом, зная о том, что мои частенько отдыхают на озере, неизвестный мог просто ждать их там. Заодно и отдыхая. Место-то заповедное!
– Значит, ты не допускаешь, что твоих людей мог завалить Тимохин?
– Ну, какой, Платон, Тимохин, если шлюхи конкретно сказали, убийца говорил с акцентом, вставляя непонятные слова.
– Голос не трудно изменить.
– А на хрена? Кого вокруг пальца обводить? Бабы в состоянии стресса себя-то не помнят. Твердят одно. Мужик в черном, в маске, со стволом, а откуда у Тимохина ствол с глушителем? Если мы с трудом достали пару пистолетов. И не здесь, а в столице. Так вот мужик в черном, и все! Одна говорит – высокий, другая – среднего роста, третья вообще не помнит, каков он был. И на хрена профи было оставлять свидетелей? Достаточно записки, написанной рукой одной из шлюх с приветом этим идиотским. И в расход всех! Нет, пацанов он валит, баб отпускает. Юрик исчезает. Да, может, он у шлюхи какой завис? Почему его не мочит неизвестный, а врача убивает? Тимохину следовало поступить как раз наоборот. Шнурко его жене помощь оказал после придурка Колуна, а следак продержал в кабинете, пока жену похищали. Тимохин понял бы, что Лаврентьев специально держал его в отделе, забрав телефон. А тут врача убивают, а мент неизвестно где. На кой черт его похищать? Нет, Платон, это все козни Боксера.
Платонов сказал:
– Ну, попробуй, разберись с Боксером.
– И разберусь! Он, сука, мне за все ответит!
– Только сначала подумай о собственной безопасности. Это мой тебе совет!
– Спасибо! Позабочусь. Если еще кого грохнут в Городе, звони!
Следователь вздохнул:
– Думаю, ты сам мне позвонишь. Ну, ладно, заканчиваем разговор. Я высказал тебе все, что хотел сказать. Остальное дело твое!
– Вот именно! Остальное – это мое дело!
Платонов отключил связь.