И только тихий шепот звезд
Шрифт:
– Что случилось? Ты спрашиваешь, что случилось? Я так тебе поверила, а ты...
Видео оборвалось. Я пытался унять мгновенно возникшую дрожь. Я ничегошеньки не помнил. Я повернулся к Алисе.
– А нахрена мы трахались на холме? Я тебя попросил?
– Мы не занимались сексом Зая.
– Что значит не занимались сексом? С каких пор, прыганье на моем члене перестало для тебя быть сексом?
Алиска увидев, что я начал накаляться испуганно захлопала глазами.
– Зая, мы не занимались сексом. Мы летали. Было интересно и хорошо. Потом ты выпил с господином Гектором, потом господин Гектор полетел за сигаретами. Потом прилетела госпожа Берта. Потом...
– Стой, ****ь, - зарычал я, - Гектор улетел за сигаретами. А мы стали трахаться. Я тебя захотел?
– Зая, - казалось Алиска не понимает, о чем я говорю, - мы не занимались сексом. Мы летали. Потом...
– ****ь!
– заорал я.
– Что ты мне муму ебешь! У меня видео здесь на "линзе", что мы с тобой трахаемся. У тебя что, память отшибло?
Аскольд внимательно смотрел на меня. Алиска упала передо мной на колени.
– Зая, Зая. Прости, прости! Я не хочу тебя злить!
Я отодрал ее руки от себя. Допил пиво. Выругался. Что вообще происходит? Или я сошел с ума, или у нее опять процессор глюканул. Скорее всего. Чушь собачья, чтобы андроид отрицал то, что он делал. Вот паскуда силиконовая. Я рявкнул на нее:
– Сядь! Прилетим - поговорим.
Остаток полета прошел в гробовом молчании. Я пытался собраться с мыслями, но в черепной коробке словно кто-то разом выключил свет. Я мог лишь сидеть и тупо пялиться через прозрачную стену на ватное полотно облаков, да ослепляющую синеву неба. Аскольд слегка нагнулся ко мне:
– Господин Владимир. Мы подлетаем.
Я с тоской подумал о девчонке, которая осталась на другом континенте. Глайдер мягко приземлился. Двери распахнулись, и я поднялся. Протянул Аскольду руку:
– Спасибо, Аскольд. Был рад с тобой познакомиться.
Робот наклонил голову:
– Мне тоже было с вами приятно познакомиться. Всего вам доброго.
Я скатился по трапу. Визжа шинами к глайдеру подлетела ярко-желтая машинка. Из нее выпрыгнули испуганный директор аэропорта и его зам. Я их прекрасно понимал. Не каждый день в смоленском аэропорту приземляется черный как смоль глайдер с золотыми "четырехлистниками" на крыльях. Глайдер втянул трап, фыркнул напоследок и чуть взлетев начал уходить на разгон. Я проводил его взглядом. Обалделый директор посмотрел на меня, на глайдер и чуть помедлив сказал:
– Арсеньев, а не охренел ли ты часом, на таких суднах кататься?
– Николай Павлович? Мое почтение!
– мы пожали друг другу руки. Потом обменялись рукопожатием с замом.
– Что за фигня? Почему тебя "листы" привезли?
– спросил с претензией в голосе, брюхатый зам.
– Долгая история, - махнул я рукой и забрался в машину с мужиками. Мы лихо подкатили к зданию аэропорта. Заместитель выкатив солидное брюхо с важным видом упорскал в сторону второго терминала. Палыч зыркнул на меня: "Не зайдешь на пять минут?" Я послушно кивнул головой.
Мы прошли через служебный вход. Алиска топала сзади. Директор отпер карточкой кабинет, жестом пригласил присесть, сел сам и уставился на меня долгим взглядом.
– Николай Павлович, да клянусь ничего особенного! Просто со знакомой пересекся. Я ж вахту закрыл, поэтому решил у нее в гостях провести несколько дней. А она меня потом до дома подкинула.
– Знакомой? Ты же с "листами" уже не общаешься много лет. Глайдер модель "Империум 300". Такие только у Ли Тао, Баранникова и Стайна. Ты пришел с Северной Америки. Баранников, вроде бы, сейчас в Москве, вторую экспедицию к Трапписту готовит. Тао вчера в новостях показывали, на Азиатской конференции по безопасности. Господа аристократы конечно передо мной не отчитываются, - с сарказмом сказал Палыч, - но судя по временному пропуску, заботливо прилепленному к твоему предплечью, и в котором виднеется герб Стайна, в гостях ты был именно у него. Я угадал? Гребаный Стайн?
Я молча рассматривал плакат на стене: "С праздником великой победы над Халифатом!"
Палыч еще немного посверлил меня взглядом:
– Ладно, иди.
– Николай Павлович, не подбросите меня до дома? Просто хреново мне, сам бы добрался, да сил нет дрона ждать, - опустив глаза сказал я.
– А что, Стайн не мог тебя прямо в лес забросить?
– с издевкой спросил директор, но увидев мой жалкий вид, передумал развивать тему, побарабанил пальцами по столу и сказал:
– Леша? Ты же Арсеньева знаешь? Закинь его домой. Нет. Ага. Только потом сразу назад. Хорошо. Давай!
Я поднялся, пожал директору руку и вышел из кабинета. Прошел через рампу и повернул к залу ожидания. Выйдя из коридора, я едва не столкнулся с девчонкой нео-христианкой, которая презрительно поджав губы посмотрела на меня, а увидев Алиску, плетущуюся сзади словно хвостик, и вовсе сплюнула на пол. У меня не было сил ни ругаться, ни язвить. Я молча прошел мимо. Леша ждал на парковке. Мы поздоровались, и я забрался в кабину микрокоптера, Алиска примостилась сзади. Весь полет до дома, водила что-то бубнил, пытался неудачно шутить и рассказывал смоленские вести. Я удрученно молчал. Высадив меня на поляне, он помахал на прощание рукой и скорее всего подумав, что я нелюдимый мудак, аки бабочка упорхал среди деревьев. Мне было совершенно наплевать.
Я подошел к своему милому домику и нажал на браслет. "Шшшурррхх" отключилось силовое поле. Людей я точно не опасался, не в то время живем, но зверья вокруг хватало в избытке. Алиска радостно запрыгала: "Мы дома. Мы дома!" Я мрачно посмотрел на нее. Дом медленно начал просыпаться от восьмимесячной спячки. Зашелестела вентиляция, включился неоновый свет противопылевой лампы. Вспыхнул камин. Я прошел прямо на кухню и достал из шкафчика бутылку ирландского виски. Для особых случаев, - хмуро подумал я и грустно усмехнулся. В Итаку я вернулся, но моя Пенелопа осталась далеко за океаном.
Первая бутылка, плавно перетекла во вторую. Я сидел за столом, пьяный в зюзю, и жевал кусок консервированной ветчины. Хмель накрыл меня мрачным одеялом пустого и холодного одиночества. Хотелось орать во все горло. Доказывать что-то кому-то. Я действительно не помнил, а самое главное не понимал, как я мог так поступить с Бертой. Алиска поджав под себя ноги сидела в кресле и вязала светло-голубой свитерок. "Гребаный робот", - подумал я со злобой.
– Так ты говоришь нихера не помнишь?
– с пьяной издевкой спросил я андроида.