И только тихий шепот звезд
Шрифт:
– Тише, тише, маленький, - я поднял обе ладони вверх, - тише. Успокойся. Это было очень давно. Нас еще в проекте даже не было.
– А мой отец воевал. Как и твой, наверное.
– Папа не любил рассказывать про войну, - тихо сказал я.
Я налил опять.
– Давай за то, что весь этот ужас закончился, и наступил какой никакой мир, - подняв рюмку предложил я.
– А я бы пошла воевать, - кинув на меня смелый взгляд воскликнула девушка.
– Верю, - улыбнулся я, - давай! Не грей посуду!
Мы выпили. Берта закашлялась. Я тихонько постучал ей по спине. Она продышалась, и вдруг посмотрела мне прямо в глаза.
– Поцелуй меня. Пожалуйста.
Я оторопел. Нет, слово "оторопел" здесь будет явно неуместным. Я обалдел. Охренел. Впал в ступор. Она вдруг резко сказала: "Извини", и попыталась вскочить с кровати. Я схватил ее за руку, жестко опустил на место, развернул к себе и впился в ее чуть приоткрытые, вкусно пахнущие коньяком и шоколадом, губы. Губы молодой, красивой женщины, которая не отшатнулась от меня, а напротив, сама, с невинным трепетом юной девы, предложила проникнуть в ее диковинный, полный чудесных озарений, тайных знаков и недосказанных слов мир. Мы судорожно стали срывать друг с друга одежду.
"Дверь!", - крикнул я. Щелкнул запор. Я резким ударом вошел в Берту, она тихонько вскрикнула от боли, но с каждым толчком, ее стоны меняли тональность и становились все громче и громче. С покрасневшим личиком, она широко раскрытыми глазами жадно смотрела на меня, словно пыталась на всю оставшуюся жизнь запомнить того, кто сейчас овладевал ей, пользуясь без стеснения той силой, которой одарила его природа. "Берта, девочка моя...", - шептал я в исступлении и целовал ее глаза. Ее гибкую и сильную шею. Ударами своего тела я хотел раз и навсегда привязать ее к себе. Сделать эту женщину своей рабыней. Своей половинкой. Собой. Проникнуть в самую глубину ее души и разорвать ее на куски.
– Зая, - вдруг раздался голос Алиски в микронаушнике, - где ты? Я не могу попасть в каюту.
– Пошла вон, - зарычал я и почти теряя сознание от приближающегося оргазма, услышал звук убегающих по коридору легких шагов. С криком: "Ааааа, бляяя", я кончил. Спустя мгновение кончила Берта.
...Облокотившись спиной о стену, я сидел по-турецки на полу и курил. Берта лежала на кровати. Прикрывшись одеялом и подперев голову рукой, девушка спокойно смотрела на меня.
– Влад?
– Да, солнышко?
– улыбнулся я.
– Можно тебя кое о чем спросить?
Я выпустил струю дыма.
– Легко!
– Ты не хочешь приехать ко мне в гости? В наше поместье. Просто, ты говорил, что тебя особо никто не ждет, вот я и подумала. Мог бы на недельку у нас остановиться. Я же тоже в отпуск ухожу с завтрашнего дня. Как ты на это смотришь?
Я растерянно ответил:
– Да я и не знаю, в принципе. Я Гектора столько лет не видел, да и не сказал бы, что в Академии мы были такими уж дружбанами.
– Я бы пригласила тебя к себе в Рино. Но мне нужно с папой встретиться, он очень просил прилететь.
– Ты меня опять удивила.
Девушка засмеялась.
– Да, есть у меня такой грех. Ну что, приедешь?
Я молча смотрел на нее, а внутри хаотически соображал, что делать. С одной стороны, я чертовски скучал по родным лесным чертогам. По озорной речушке. По сухому треску танцующего костерка. А с другой стороны, когда я еще увижу эту девчонку? Если она уедет сейчас, то точно не попрется под Смоленск ради такого "завидного фрукта" как я.
Берта заметила мою нерешительность.
– Влад, я не настаиваю. Подумай хорошо, а если что набери меня. Только свой айди оставь мне, пожалуйста.
Я упруго поднялся. Подошел к кровати, сел на нее и погладив Берту по голове, внезапным проблеском осознал, что так постоянно глажу Алису. Смутился от этих мыслей и дотронулся своим айди-браслетом до ее. Браслет чуть заметно завибрировал. Берта поднялась. Грациозно потянулась и начала одеваться.
– Мы еще увидимся сегодня?
– спросил я, втайне надеясь на положительный ответ.
– Сегодня вряд ли, - улыбнулась девушка, - надо ваш конвейер окончательно до ума довести. А потом еще на базу возвращаться и отчет составлять. Как прилетишь в Порт, набери меня если все-таки решишь приехать. Я тебя встречу и открою временное посещение.
– Ну все. Я пошла. Не скучай, - она улыбнулась, нежно поцеловала меня в губы и застегнув байку вышла из каюты.
Я упал на кровать, и словил себя на том, что улыбаюсь как полный кретин. Настроение резко поднялось. Почувствовав щенячью радость от предстоящего отдыха я звучно гаркнул на всю каюту и окончательно решил - поеду! Встал, натянул комбез и пошел на кухню. Алиска, залезшая с ногами на стул, обняв колени и уткнувшись в них, втыкала в какой-то фильм. Увидев меня она завизжала и бросилась мне навстречу:
– Ааааа, зайка! Как я скучала, - прозвенела она бросившись мне на шею. Я крепко ее обнял и почувствовал себя последним мудаком. То, что случилось в каюте полчаса назад, дымчатой вуалью похмельных воспоминаний заставило меня усомниться: "А это вообще было? Может мне все привиделось с бодуна?". И только легкий упадок сил мягко подтверждал, что нет, мне ничего не привиделось.
"Всякая тварь после соития печальна", - отстраненно подумал я.
– Мышатина, у нас пиво есть?
– спросил я робота с юношеским воодушевлением.
– Конечно! Хочешь?
– Тяни, и сыру, сыру подрежь. Куда такой крысе как я без сыру?
– заорал я и подхватив Алиску на руки закружился с ней по кухне. Она радостно смеялась.
Налив шипучий напиток в непрозрачный стакан, я с жадностью сделал несколько глотков, закусил кусочком сыра и от удовольствия аж выругался.