И вновь любить
Шрифт:
«Обычная реакция! — отметила про себя Хелен. — Как будто я когда-то настраивала Пэтти против матери!»
Она почувствовала на своих плечах руки Питера, отбросила письмо и посмотрела ему в глаза.
— Так ты позволишь мне позаботиться о тебе и Пэтти? — спросил он. — И забрать вас обеих в Найроби? Я хочу, чтобы ты вновь начала рисовать прекрасные картины — для меня и для нашего дома.
— О, дорогой, дорогой! Какое блаженство! — воскликнула Хелен.
После долгого поцелуя Питер напомнил:
— Пиши ответ Рите, дорогая. Парень давно ждет.
Она вскочила, взволнованная и сияющая:
— Да, сейчас же напишу.
— И если можно, я приму любезное приглашение леди Пилгрим остаться на ночь. Но завтра утром я должен отвезти тебя к моей маме. Она ждет тебя. Она полюбит тебя, Хелен.
— Я тоже ее полюблю.
— А Глен как обрадуется. Она очень высокого о тебе мнения.
— Глен славная. Она просто прелесть. Мы всегда с ней отлично ладили.
— Так ты поедешь со мной?
— Да. И еще нужно повидать адвоката по поводу опеки над Пэтти.
— Быстрей пиши письмо и возвращайся ко мне. Посидим рядышком, у камина. И позвоним Глен, чтобы она сообщила новости маме.
— Я не задержусь! — нежно ответила Хелен.
Она ушла. Питер остался стоять у камина, глядя на огонь. Мысли вихрем кружились в голове, и он чувствовал себя, как никогда прежде, счастливым. Он знал, что скоро сможет забыть Риту и свою короткую губительную страсть к ней. И что жизнь с Хелен в Кении будет такой блаженной, о которой любой мужчина может только мечтать.
Вдруг он понял, что смотрит на фотографию в серебряной рамке, стоящую на каминной полке. Со снимка на него смотрел он сам, но надпись гласила: «Мамочке от Криса».
Внезапное чувство покоя овладело сердцем и душой Питера. Он взял фотографию в руки и внимательно посмотрел на нее.
— Я позабочусь о Хелен, старина, — сказал он вслух. — И никогда ее не обижу…
Затем поставил снимок на место, подошел к окну и стал ждать Хелен, любуясь зимним заснеженным садом.