И вновь продолжается бой!
Шрифт:
Вика оглянулась и побежала к машине.
– Что, Константин, нашли Андрея?
– спросила она, усевшись рядом с Петровским.
– Да!
– повернулся тот с первого ряда - Они почему-то в другом павильоне.
– О как!
– глянула она строго и подозрительно на гражданина Петровского.
– Сам в растерянности...
– проблеял тот.
– Разберёмся!
– грозно ответила Вика, и заместитель директора Мосфильма вдруг понял, будут бить и возможно ногами.
Он расстроенно уставился в окно своими грустными, еврейскими глазами.
Вот, они подъехали к павильону 23, возле которого было удивительно людно. Все куда-то бежали, что-то несли, что-то обсуждали и снова разбегались. Они вышли из автомобиля и стали удивлённо рассматривать происходящее. Неожиданно раздался громкий крик Андрея в павильоне через рупор:
– Всем внимание! Минутная готовность. Замерли!
Они удивлённо переглянулись между собой. больше всех был удивлён и ошарашен товарищ Петровский. Тут снова раздался голос Андрея:
– Оператор готов?
– через секунду - Свет? Звук? Актёры? Внимание, съёмка. Мотор. Начали!
Включился яркий свет, заиграла музыка.
– Что там происходит?
– уставился шокированный заместитель директора Мосфильма на Константина.
– Я так понимаю, они снимают то, что хотели...
– улыбнулся Константин.
– Снимают? Но как? Кто? На чём?
– спросил зам, и дёргано зашагал ко входу в павильон.
– Я с ним!
– сказала Виктория и пошла следом.
Константин только хмыкнул и пошёл за ними. Их остановил у входа какой-то парень, он замахал на них руками и, показав что-бы они остановились, сразу отвернулся, с интересом смотря на происходящее в павильоне. А там было на что посмотреть. Маша, одетая в старинное, дворянское платье с зонтиком в руках, одетых в длинные перчатки, стояла перед большим зеркалом, а парень одетый рабочим, это естественно был Алексей, горячо признавался ей в любви. Тут вдруг в комнату ворвался царский генерал и возмущённо затопал и замахал руками, а потом, указав рукой рабочему на выход, грозно свёл руки перед собой и стал глядеть на него из подлобья. Генерала изображал конечно Василий Севастьянович. Маша-дворянка развернулась, и запела. Допев она резко отбросила прочь зонтик, сорвала с рук перчатки и взяв за руку Алексея-рабочего выбежала с ним из комнаты. Всё было сыгранно, как в старинных чёрно-белых фильмах, когда ещё не было звука. Такие-же яркие эмоции выражающиеся игрой глаз, бровей, резкими жестами, нарочитыми позами.
– Стоп. Снято!
– закричал Андрей - Все молодцы. Перерыв пятнадцать минут. Приготовиться революционерам!
– и улыбающийся Андрей, развернувшись на стуле, вдруг увидел Викторию.
Тут-же соскочив со стула он кинулся к ней. Подбежал, обнял её и поцеловал, а затем повернулся к Константину.
– Представляешь, Константин, мне доверили самому снимать клипы!
– с восторгом доложил он - Вот здорова! Никто не будет бухтеть "это неправильно, так никто не делает". Надо будет поблагодарить руководство киностудии.
– Простите, молодой человек!
– обратил на себя внимание товарищ Петровский - Кто вас отправил в этот павильон?
– Нас встретили на проходной и привезли сюда, а что?
– вопросительно посмотрев на того ответил Андрей - А вы, товарищ, кто собственно?
– Петровский Аркадий Иванович, заместитель директора киностудии. Вас должны были привезти в другой павильон. Там мы вас и ждали всей операторской группой, в течение двух часов, а потом все разошлись по своим рабочим местам. Мы ещё возмущались вашим крайне безответственным поведением и наглостью, а оказалось, что вас привезли совсем в другой павильон? Только я не совсем понимаю, кто и зачем?
– Ничего, товарищ Петровский...
– повернулся к нему Константин - Мы разберёмся, кто и зачем.
– Вы знаете, я вам верю!
– ответил вновь побледневший зам - Почему-то?
– А на какую песню вы снимаете клип?
– спросила Виктория - Сильная-смелая?
– Да, на неё!
– кивнул Андрей - Хочешь поучаствовать?
– А можно?
– загорелась Виктория.
– Конечно можно!
– разулыбался он - Пока здесь главный я, тебе можно всё.
– Простите, молодой человек, но...
– попытался вмешаться товарищ Петровский.
– Что-то не так?
– повернулся к нему капитан.
– Всё так...
– закивал согласно головой напуганный зам и, повернувшись к Андрею, произнёс, заикаясь - Вы собственно кто, мо-о-лодой человек?
– Лисицын Андрей Фёдорович!
– кивнул подбородком Андрей - Музыкальный руководитель патриотического ансамбля "Знамя", автор и исполнитель своих песен. Музыкант и композитор.
– Советник министра культуры товарища Фурцевой Екатерины Алексеевны!
– нарочито спокойно добавил Константин, а все посмотрели на него весьма удивлённо.
– Неожиданно!
– произнёс совсем растерявшийся товарищ Петровский - Мне нужно ненадолго отойти. Скоро мы увидимся...
– и ответственный товарищ, словно электровеник, скрылся в неизвестном направлении.
– Лихо он...
– удивлённо посмотрел ему вслед Константин, а Андрей вдруг вспомнив "Бриллиантовую руку" произнёс - Нет! На это я пойтить не могу. Мне нужно посоветоваться с шефом.
– К Михал Иванычу значит побежал?
– смекнул Константин - Ну-ну! И что у вас тут на самом деле произошло?
– повернулся он к Андрею.
– То и произошло...
– усмехнулся он - Привезли на склад и свалили в туман. Делайте, детишки, что хотите. Думаю, Екатерина Алексеевна в курсе происходящего, столько всего интересного вокруг происходит, и всё мимо неё. Любой бы обиделся.
– Да!
– недовольно пожал плечами Константин - Упустили мы, что-то этот вопрос. Досадно!
– Кстати, а когда это я стал целым советником министра культуры?
– посмотрел на него Андрей - Лично я в первый раз слышу?
– Да вчера приняли такое решение. После твоего ухода с совещания, только совсем забыли самого министра об этом уведомить. Будет теперь катавасия. Фурцева дама обидчивая и злопамятная!
– расстроенно произнёс Константин.
– Слушай, Константин...
– вдруг осенило Андрея - Они ведь с Зыкиной подруги так?
– Да!
– заинтересованно повернулся к нему Константин.
– Я песню написал про маму. Брежнева её предложила спеть Зыкиной. Нужно позвонить маме Гале, и попросить её привезти на запись Зыкину вместе с Фурцевой. Я им спою и...
– он победно посмотрел на Константина.
– Гениально шеф!
– показал тому большой палец капитан - Усё! Начинаю действовать без пыли и шуму, по вновь утверждённому плану.