И все же…
Шрифт:
Подписанное в том числе Оруэллом, Э. М. Форстером, Осбертом Ситуэллом и Генри Муром заявление было впервые опубликовано в газете «Соушэлист лидер» 21 августа 1948 года. (Не могу удержаться, чтобы не отметить, что это произошло ровно за двадцать лет до дня вторжения советских войск в Чехословакию, а в момент публикации в Чехословакии полным ходом шла сталинизация и при содействии многочисленных якобы «беспартийных» подставных организаций проводилась этническая чистка немцев. Оруэлл был одним из немногих яростно протестовавших, предвосхитив Эрнеста Геллнера [32] и Вацлава Гавела [33] в понимании антинемецкого расизма как демагогического прикрытия авторитарного и националистического государства.) Этим обстоятельствам не нашлось места на страницах ни одной из опубликованных книг, в которых идет речь о предполагаемой роли Оруэлла как полицейского шпика, их авторы предпочли в ужасе отшатнуться при одной лишь мысли о том, что у писателя могли быть связи с британским Министерством иностранных дел.
32
Эрнест
33
Вацлав Гавел (5 октября 1936, Прага, – 18 декабря 2011, Градечек, район Трутнов, Краловеградецкий край) – чешский писатель, драматург, диссидент, правозащитник и государственный деятель, последний президент Чехословакии (1989–1992) и первый президент Чехии (1993–2003). – Прим. ред.
Так насколько обширны были эти связи? 29 марта 1949 года в санаторий, где лежал больной Оруэлл, приехала Селия Кирван (помимо всего прочего, сотрудница ДИИ). И к тому же свояченица Артура Кестлера [34] . Благодаря именно этому Оруэлл в свое время познакомился с ней и сделал ей предложение. Они обсудили необходимость привлечения к борьбе с коммунистами социалистов и радикалов. Эта тема уже давно тревожила Оруэлла, что нетрудно заключить из хронологии попыток писателя добиться нелегального распространения «Скотного двора» в Восточной Европе. Писатель был явно неравнодушен и к самой мисс Кирван, посему кое-кто из защитников Оруэлла поспешил с выводом о том, что это, плюс его тяжелое физическое состояние вполне могли заставить его дать слабину. Подобное оправдание представляется мне сентиментальным и анекдотичным. Он сказал Кирван то, что сказал бы кому угодно и о чем неоднократно заявлял в печати: если речь заходит об искушении Москвой, многим видным левым с безупречной репутацией доверять не следует. 6 апреля он пишет Ричарду Рису письмо с просьбой отыскать и прислать «записную книжку ин-кварто в бледно-голубом картонном переплете» со «списком скрытых коммунистов и им сочувствующих, который я хочу обновить». Это само по себе доказывает, что изначально Оруэлл составлял список не по поручению государства. Нет сомнений и в том, что существовала еще одна записная книжка с именами давних приверженцев нацизма и их потенциальных пособников, но это не суть важно. Оруэлла обвиняют не в составлении списков как таковых, а лишь во внесении в них не тех людей.
34
Артур Кестлер (1905–1983) – британский писатель и журналист, уроженец Венгрии, еврейского происхождения. Наиболее известен по роману «Слепящая тьма» (1940) об эпохе «большого террора» в СССР второй половины 1930-х годов. Писал статьи для Британской энциклопедии. – Прим. ред.
Вследствие неизлечимой тупости британского чиновничества и «служебной тайны» переданный Селии Кирван список из тридцати пяти имен до сих пор недоступен общественности. В Государственном архиве Великобритании лаконично и глупо заявляют, что «документ не предоставлен Министерством иностранных дел». До определенного момента можно было бы считать, что данная мера призвана защитить от посмертной оценки Оруэллом тех, кто еще жив, однако теперь, по прошествии времени, не срабатывает даже этот абсурдный предлог. Кроме того, у нас есть записная книжка, пусть даже «необновленная», и никакого официального разрешения на то, чтобы самим сделать выводы, не требуется [35] .
35
Профессор Питер Дэвисон, единственный ученый с полным доступом к архивам, указывает, что список в оригинальной записной книжке Риса – Оруэлла (в которой есть имя налогового инспектора Оруэлла) другой. Например, в списке, переданном в ДИИ, нет имен Чарли Чаплина и Стивена Спендера, а сам Оруэлл вычеркнул Дж. Б. Пристли и Тома Дриберга. Поль Робсон – в записной книжке справедливо названный сталинистом – в список ДИИ не внесен. Неудивительно, поскольку в ДИИ интересовались лишь искренними социалистами, выступавшими против советской системы.
Безусловно, в том списке отразились личные обиды и странности Оруэлла. И практически не находят подтверждения слова Риса о том, что «это была своего рода игра – играючи, мы обсуждали, кто был платным агентом и чьим, прикидывали, насколько далеко в своем предательстве готовы зайти наши дорогие «bкtes noires» [36] . Выражаясь точнее, только против одного человека мы выдвигали обвинение в том, что он агент, да и то с оговоркой «почти наверняка». Это был Питер Смолка, псевдоним Смоллетт, бывший ответственный сотрудник газеты Бивербрука и офицер ордена Британской империи, занимавший также солидный пост в Министерстве информации. Именно под его нажимом Джонатан Кейп отверг «Скотный двор». Впоследствии было окончательно установлено, что Смолка действительно являлся агентом советской разведки, то есть здесь имеет место стопроцентное совпадение оруэлловской версии о прямой иностранной вербовке с общепризнанными фактами. Как Оруэлл весьма деликатно сформулировал в письме к Селии Кирван, приложив к нему свой список, он «не такая уж и сенсация, и не думаю, что он станет для твоих друзей откровением… если бы
36
Зд. «серые волки» – Прим. перев.
В тот же день Оруэлл написал Ричарду Рису о том, что дружба некоего парламентария-лейбориста со скандально известным Конни Циллиакусом [37] не доказывает, что он «криптокоммунист». И добавил: «Мне кажется, очень важно постараться оценить субъективные чувства людей, поскольку иначе никто не сможет предсказать их поведение в ситуациях, когда последствия определенных поступков очевидны даже тому, кто себя обманывает… Вся трудность в необходимости решить, где каждый человек остановится, и приходится рассматривать каждый случай в отдельности». Сотрудники сенатора Джозефа Маккарти [38] ни в малейшей степени не обладали подобным умением разбираться.
37
Конни (Конрад Виктор) Циллиакус (18 декабря 1855 – 19 июня 1924, Хельсинки) – финский авантюрист, писатель, революционер и политик. – Прим. ред.
38
Джозеф Рэймонд Маккарти (14 ноября 1908, Гранд-Шут, Висконсин – 2 мая 1957, Бетесда, Мэриленд) – американский сенатор-республиканец крайне правых взглядов, с чьим именем связывают период политических гонений, известный как маккартизм. – Прим. ред.
Лишь немногие комментарии и пометки длиннее десятка слов. Зато многие из них на удивление хорошо выдержали проверку временем. Кто возразит против такой характеристики Кингсли Мартина, как «разложенец-либерал. Весьма нечестен»? Или другой меткой оценки еще одного будущего редактора «Нью стейтсмен» Ричарда Кроссмана? «Политический карьерист. Сионист (кажется, искренний). Слишком нечестен, чтобы быть откровенным попутчиком»? Тут тонкая ирония: Оруэлл уважал честных ленинцев. Почти треть записей заканчивается приговором «Наверное, нет» или «Только симпатизирует» в графе, отведенной Оруэллом для указания партийности. Пристли охарактеризован как зарабатывающий огромные суммы на советских изданиях своих произведений, что, как теперь выяснилось, соответствовало действительности.
Некоторые критики, в частности журналистка Френсис Стонор Сондерс в книге «Кто заказывал музыку?» [Who Paid the Piper?], брезгливо сморщились, поскольку Оруэлл не обошел вниманием и национальную принадлежность, и то, что сегодня именуют «сексуальными предпочтениями». Исаак Дойчер назван «польским евреем», однако он и на самом деле был польским евреем. А вместе с тем о Луисе Адамиче сказано – почему бы и нет? – «родился в Словении, [а] не [в] Хорватии». Переменчивого, словно Протей, Конни Циллиакуса, фигуру в свое время крайне влиятельную, Оруэлл идентифицировать так и не смог и, выражая сомнение, вопрошает: «Финн? Еврей?» (оба варианта верны).
Должен признаться, я громко рассмеялся, прочитав, что Стивен Спендер назван лишь имеющим «склонность к гомосексуальности», а Том Драйберг – всего-навсего «гомосексуалистом». Госпожа Сондерс сквозь зубы процедила, что в те дни подобного рода обвинения могли доставить немало неприятностей. Может, и так, но только не в британской секретной службе и не в МИДе.
Обожавшего Сталина шотландского поэта Хью Макдиармида Оруэлл назвал «крайне антианглийским». Мой друг Перри Андерсон, главный редактор «Нью лефт ревью», тоже готов был ринуться в драку, пока я не показал ему энциклопедию «Кто есть кто», где Макдиармид назвал «англофобию» своим любимым досугом. Это тот самый Перри Андерсон, в чьей опубликованной в 1968 году в «Нью лефт ревью» работе «Компоненты национальной культуры» содержалась таблица с указанием этнических и национальных корней эмигрантской интеллигенции в Великобритании эпохи холодной войны, начиная с Льюиса Нэмира, Исайи Берлина, Эрнста Гомбриха и Бронислава Малиновского и кончая Карлом Поппером, Мелани Кляйн и, разумеется, Исааком Дойчером. Эту таблицу он перепечатал в своей книге 1992 года «Английские вопросы». И оба раза я его защищал. Подобное стоит знать.
В списке есть отдельные перегибы, так, Поль Робсон назван «ярым антибелым». Однако в остальном даже сравнительно осторожные суждения об американцах весьма проницательны. Генри Уоллес, редактор «Нью репаблик», смягчив линию журнала по отношению к Сталину, вынудил Оруэлла прекратить сотрудничество с этим изданием. А президентская кампания Уоллеса 1948 года своей опорой на коммунистическую партию и ее организации уничтожила и скомпрометировала американских левых на поколение вперед. Давние критики администрации Трумэна с левого фланга – в частности, И. Ф. Стоун – проявили достаточно интеллектуального и морального мужества, указывая на это еще в те времена.
Этот тривиальный эпизод враги Оруэлла усиленно раздувают как последний шанс очернить его правоту. Важно не забывать главного: ДИИ не интересовался и не занимался контрразведкой, а хотел лишь набрать убежденных социалистов и социал-демократов; от частного мнения Оруэлла никто не мог бы пострадать и не пострадал, и «приватно» он не говорил ничего из того, что не заявил бы публично. Также Оруэлл не знал лично большинство людей из «списка». Это важно, поскольку «стукачом» или подсадной уткой с полным основанием можно назвать лишь того, кто предает друзей или коллег в надежде на сделку с правосудием или иные выгоды. Под это определение никоим образом не подпадают оруэлловские оценки конгрессмена Клода Пеппера или вице-президента Уоллеса. Их карьере они повредить не могли – и не повредили. И ни одну запись в «списке» по язвительности и рядом не поставить с опубликованным в печати вызовом Оруэлла профессору Дж. Д. Берналу и другим редакторам «Модерн квортерли» – он желал узнать, убежденные они агенты Сталина или нет.