I. Артефактор Лёвэ. В шашки с Судьбой

Самое точное определение понятия «нонсенс» – солнечная погода в Гранполисе. А также совпадение её прогноза в ежедневных сводках и в реальности. Наш город второй по размеру после столицы, но главное – Три Школы Магии. Одна из которых специализируется на управлении погодой и прогнозах. Так что не удивительно что у нас нет ни толковых магов-погодников, ни дипломированных гадалок. Будь я предсказательницей, не надела бы плотную, узкую юбку и жакет. Голова ноет от туго стянутых волос и неудачно вставленных шпилек. Ветер в Гранполисе уносит дамские шляпки на раз, и приходится крепить их к волосам.

– Мам, а почему до сих не сделали новый мост, рядом с этим зданием? Это было бы лучше чем через переход идти- девочка, цепляющаяся за цветастый рукав матери, смешно округлила глаза и покосилась на темнеющий зев подземного перехода. Женщина устало вздыхает и пожимает плечами.

– Если построить мост, изменится панорама, изображенная на первой почтовой марке империи Грод,- негромко произношу я. Обе с интересом оборачиваются, и я обвожу рукой громаду Паба-над-водой. – Двести лет назад, господин Монти, тогда его род еще не имел права на лордство, выплатил половину своего состояния за возможность изобразить паб на марках. Спустя двадцать лет он подал заявку в городскую администрацию, требуя признать его паб лицом города. Еще через двадцать лет его сын выставил счет, в котором указал, что город наживался на собственном памятнике. И когда встал вопрос о том, что Гранполис стал слишком велик, и что через Городской Канал именно в этом месте требуется мост, теперь уже лорд Монти, пра-пра-правнук первого, ушлого Монти, предъявил те самые марки.

– И что? – затаив дыхание спросила девчонка, а ее мать горько скривилась и ответила вместо меня:

– И мэр решил, что оставить панораму целой важнее безопасности жителей города, верно я говорю, леди?

– Верно. Магам заплатили за строительство перехода под руслом канала. Днем там безопасно,- вздыхаю. Этот самообман слабо работает, и женщина понимающе произносит:

– Я когда без дочки тоже там иду. В этом году проход сквозь нижний зал паба пять медных монет. Я на эти деньги могу купить муку, соль и яйца. Нам еще повезло, мы на этой стороне живем. Туда только к родителям ходим.

– Только чтобы купить их задешево, нужно пройти на рынок. Я живу на той стороне, а рынок здесь.

– А откуда вы знаете про марки, леди? – девочка робко выглядывает из-за материной спины.

– Я училась в Школе Прикладной Магии и близко дружила с мальчиком из соседнего учебного заведения,- несколько упростила я. – В учебниках нотариального дела этот факт записан в качестве примера и исторического казуса одновременно.

– Я тоже буду там учиться, когда вырасту,- над тонкой ладошкой заплясали язычки пламени, и я улыбнулась:

– Молодец, удачи тебе.

Мать с дочкой еще немного постояли у перил, глядя на пафосную громаду паба, и ушли. А я все так же выжидала. Некоторое время назад в переход спустился мужчина, хорошо одетый, не из бедных. Спускаться следом за ним было откровенно страшно – непохож он на того, кто экономит медные монеты. А я непохожа на того, у кого вообще есть эти монеты. И на того кому нужны лишние приключения я тоже непохожа. Нужда погнала меня на рынок, и теперь, ни с чем, я возвращаюсь домой. Нужный мне товар не пришел, зря сходила.

Все, по моим прикидкам прошло больше получаса, должен же он был уже уйти? Может, ему по нужде приспичило? Гадость конечно, но в том переходе что только не делают. Оттого и городская администрация заключила соглашение со всеми тремя Школами – напроказившие студенты следят за чистотой внутри перехода. Говорят, дисциплина сильно выросла за последние годы.

Ступени влажные, по своду стекают капли воды и собираются в лужицы. Иногда мне хочется, чтобы вода уже затопила этот омерзительный выверт строительного искусства. Вот только я уверена, что второго моста все равно не будет. Лорд Монти цепко удерживает оба берега в своих ладонях. Хоть я и не представляю какую выгоду ему это несет. Так, все, хватит медлить, юбку подобрать и бегом на другую сторону.

Тусклые, издыхающие осветительные шары скорее мешают чем помогают рассмотреть лужи под ногами. Юбка шуршит, путается в щиколотках, ткань выскальзывает из мокрых пальцев. Становится жутко – статистика происшествий в этом переходе одна из самых страшных. Но когда ты заложила последние семейные украшения чтобы оплатить аренду квартиры – не следует чрезмерно перебирать варианты, как и где сохранить лишний медяк. На жизни не экономят – хороший лозунг, вот только, если его слушать, жить будет не на что. Шорох, прерывистый вдох, всхлип подсказали мне что в переходе я не одна. Неужели тот мужчина не ушел? Он нашел свою жертву? Что мне делать, затаиться, уйти? В моем ридикюле лежит ювелирный молоток, и я серьезно прикидываю, смогу ли проломить голову взрослому мужчине.

Реальность оказалась куда хуже. Едва лишь сознание оценило картину, как я вернулась в прошлое. Прошлое, где мой отец в той же позе сидел у стены, бледный и мертвый. Вокруг него расплывалась лужа крови натекшей из вскрытых на руках вен. И вот сейчас, не замечая луж и неприятного запаха, на полу, там, где тень от осветительного шара была гуще, на коленях стоял мужчина. Лица его было не видно – седые, грязные волосы свисали с низко опущенной головы.

Он сидел выставив вперед изуродованные руки, где предплечья оканчивались не кистями, но их остатками. Вокруг него дрожало марево магии, рукава белой рубашки пропитались кровью. Мужчина взглядом удерживал в воздухе осколки стекла, и на моих глазах мутные стекляшки совершили очередную стремительную атаку на изъеденную воспаленными шрамами плоть.

– Нет! – он вздрогнул, повернулся ко мне и криво ухмыльнулся, показав крепкие зубы:

– Вам ничего не угрожает, леди,- это голос уверенного в себе и своих действиях человека. Человека, принявшего решение.

Собственная боль толкает меня в спину и я падаю на колени рядом с ним. Осколки отлетают в сторону, а я обхватываю его за шею, утыкаюсь лбом в его лоб. От него разит болезнью, его глаза полны лихорадочной злости.

– Ты же им больно сделаешь,- горячечный шепот,- нельзя так. Подумай о тех кто останется! Мой отец поступил со мной так. Как ты, подло, трусливо. Оставил гадать. Все ли я сделала для него. Не моя ли черствость и равнодушие стали причиной его ухода. Не смей. Пусть не я. Пусть другой или другая обрадуется, когда найдут. Живым,- рваные фразы, дыхание не хватает. Я вернулась в тот день, прожила его заново.

Он молчал, только положил окровавленную культю мне на плечо. Истерика улеглась, напоминая о себе легкой дрожью. Время лечит, уже прошел год, но я вновь сорвалась. Лёвэ не плачут.

– Некому радоваться, леди.

Отстраняюсь, продолжая удерживать его за плечи, вглядываюсь в преступно близкое лицо. Тонкий нос с горбинкой от плохо залеченного перелома, сухие узкие губы. Седые волосы и яркие, синие глаза. Кожа бледная, но от тела мужчины исходит лихорадочный жар.

– Андор из Таргота, маг-отступник.