И.Ефремов. Собрание сочинений в 4-х томах. т.1
Шрифт:
Глава шестая
ЛЕГЕНДА СИНИХ СОЛНЦ
Из каюты-госпиталя вышли врач Лума Ласви и биолог Эон Тал. Эрг Hoop рванулся вперед.
— Низа?
— Жива, но…
— Умирает?
— Пока нет. Находится в жестоком параличе. Захвачены все стволы спинного мозга, парасимпатическая система [41] , ассоциативные центры и центры чувств. Дыхание чрезвычайно замедленно, но равномерно. Сердце работает — один удар в сто секунд. Это не смерть, но полный коллапс [42] , который может длиться неопределенное время.
41
Парасимпатическая система — автономная нервная система тормозящего действия, противоположная симпатической.
42
Коллапс —
— Сознание и мучения исключены?
— Исключены.
— Абсолютно? — Взгляд начальника был требователен и остр, но врач не смутилась.
— Абсолютно!
Эрг Hoop вопросительно посмотрел на биолога. Тот утвердительно кивнул.
— Что думаете делать?
— Поддерживать в равномерной температуре, абсолютном покое, слабом свете. Если коллапс не будет прогрессировать, то… не все ли равно — сон… пусть до Земли… Тогда — в Институт Нервных Токов. Поражение нанесено каким-то видом тока. Скафандр оказался пробитым в трех местах. Хорошо, что она почти не дышала!
— Я заметил отверстия и залепил их своим пластырем, — сказал биолог.
Эрг Hoop с безмолвной благодарностью пожал ему руку выше локтя.
— Только… — начала Лума, — лучше поскорее уйти от повышенной тяжести… И в то же время опасно не столько ускорение отлета, сколько возвращение к нормальной силе тяжести.
— Понимаю: вы боитесь, что пульс еще более замедлится. Но ведь это не маятник, ускоряющий свои качания в усиленном гравитационном поле?
— Ритм импульсов организма подчиняется, в общем, тем же законам. Если удары сердца замедлятся хотя бы вдвое — двести секунд, тогда кровоснабжение мозга станет недостаточным, и…
Эрг Hoop задумался так глубоко, что забыл об окружающих, очнулся и глубоко вздохнул.
Его сотрудники терпеливо ждали.
— Нет ли выхода в том, чтобы подвергнуть организм повышенному давлению в обогащенной кислородом атмосфере? — осторожно спросил начальник и уже по довольным улыбкам Лумы Ласви и Эона Тала понял, что мысль правильна.
— Насытить кровь газом при большем парциальном давлении [43] — замечательно… Конечно, мы примем меры против тромбоза [44] , и тогда пусть один удар в двести секунд. Потом выровняется…
43
Парциальное давление — давление газа в зависимости от его плотности.
44
Тромбоз — свертывание крови с образованием тромбов — пробок в кровеносных сосудах.
Эон показал крупные белые зубы под черными усами, и сразу его суровое лицо стало молодым и бесшабашно-веселым.
— Организм останется бессознательным, но живым, — облегченно сказала Лума. — Мы пойдем готовить камеру. Я хочу использовать большую силиколловую витрину, взятую для Зирды. Туда поместится плавающее кресло, которое мы превратим в постель на время отлета. После снятия ускорения устроим Низу окончательно.
— Как только приготовитесь, сообщите в пост. Мы не станем задерживаться лишней минуты. Довольно тьмы и тяжести черного мира!..
Люди заспешили в разные отсеки корабля, как кто мог борясь с гнетом черной планеты.
Победной мелодией загремели сигналы отлета.
С еще никогда не испытанным чувством полного и отрешенного облегчения люди погружались в мягкие объятия посадочных кресел. Но взлет с тяжелой планеты — это трудное и опасное дело. Ускорение для отрыва корабля находилось на пределе человеческой выносливости, и ошибка пилота могла привести к общей гибели.
С сокрушительным ревом планетарных двигателей Эрг Hoop повел звездолет по касательной к горизонту. Рычаги гидравлических кресел вдавливались все глубже под нарастающей тяжестью. Вот-вот рычаги дойдут до упора, и тогда под прессом ускорения, как на наковальне, изломятся хрупкие человеческие кости. Руки начальника экспедиции, лежавшие на кнопках приборов, стали неподъемно тяжелыми. Но сильные пальцы работали, и «Тантра», описывая гигантскую пологую дугу, поднималась все выше из густой тьмы к прозрачной черноте бесконечности. Эрг Hoop не отрывал глаз от красной полосы горизонтального уравнителя — она качалась в неустойчивом равновесии, показывая, что корабль готов перейти из подъема на спуск по дуге падения. Тяжкая планета еще не выпустила «Тантру» из своего плена. Эрг Hoop решил включить анамезонные моторы, способные поднять звездолет с любой планеты. Звенящая вибрация заставила содрогнуться корабль. Красная полоса поднялась на десяток миллиметров от линии нуля. Еще немного…
Сквозь
Звезды опять заострились иглами, и «Тантра», освободившись, улетала все дальше от грозной планеты. С каждой секундой уменьшалось бремя тяготения. Легче и легче становилось тело. Запел аппарат искусственной гравитации, и его обычное земное напряжение после бесконечных дней жизни под прессом черной планеты показалось неописуемо малым. Люди вскочили с кресел. Ингрид, Лума и Эон выделывали труднейшие па фантастического танца. Но скоро пришла неизбежная реакция, и большая часть экипажа погрузилась в короткий сон временного отдыха. Бодрствовали только Эрг Hoop, Пел Лин, Пур Хисс и Лума Ласви. Следовало рассчитать временный курс звездолета и, описав гигантскую дугу, перпендикулярную к плоскости обращения всей системы звезды Т, миновать ее ледяной и метеоритный пояса. После этого можно было разогнать корабль до нормальной субсветовой скорости и приступить к длительной работе определения истинного курса.
Врач наблюдала за состоянием Низы после взлета и возвращения к нормальной для землянина силе тяжести. Вскоре ей удалось успокоить всех сообщением, что паузы между ударами пульса равны ста десяти секундам. При повышении кислородного режима это не было гибелью. Лума Ласви предполагала обратиться к тиратрону [45] — электронному возбудителю деятельности сердца и нейросекреторным стимуляторам [46] .
Пятьдесят пять часов ныли стены корабля от вибрации анамезонных моторов, пока счетчики не показали скорости в девятьсот семьдесят миллионов километров в час — близко к пределу безопасности. Расстояние от железной звезды за земные сутки увеличивалось больше чем на двадцать миллиардов километров. Трудно передать облегчение, испытывавшееся всеми тринадцатью путешественниками после тяжелых испытаний: убитой планеты, погибшего «Альграба» и, наконец, ужасного черного солнца. Радость освобождения оказалась неполной: четырнадцатый член экипажа — юная Низа Крит недвижно лежала в полусне-полусмерти в отгороженном отделении госпитальной каюты…
45
Тиратрон — электронный прибор («лампа»), могущий стимулировать и поддерживать нервные процессы человеческого организма, в частности биение сердца.
46
Органические стимуляторы — лекарства, воздействующие непосредственно на определенные нервы, добытые из нервных выделений организма (нейросекреторные вещества) (фантастическое).
Пять женщин корабля — Ингрид, Лума, второй электронный инженер, геолог и учительница ритмической гимнастики Ионе Мар, исполнявшая еще обязанности распределителя питания, воздушного оператора и коллектора научных материалов, — собрались словно на древний похоронный обряд. Тело Низы, полностью освобожденное от одежды, промытое специальными растворами ТМ и АС, уложили на толстом ковре, сшитом вручную из мягчайших губок Средиземного моря. Ковер поместили на воздушный матрац, заключили в круглый купол из розоватого силиколла. Точный прибор — термобарооксистат [47] — мог годами поддерживать нужную температуру, давление и режим воздуха внутри толстого колпака. Мягкие резиновые выступы удерживали Низу в одном положении, изменять которое врач Лума Ласви собиралась один раз в месяц.
47
Термобарооксистат — прибор для точнейшей регулировки температуры, давления и насыщенности кислорода (фантастическое).
Больше всего следовало опасаться омертвевших пролежней, возможных при абсолютной неподвижности. Поэтому Лума решила установить надзор за телом Низы и отказалась на первые год-два предстоящего пути от продолжительного сна. Каталептическое состояние Низы не проходило. Единственно, чего удалось добиться Луме Ласви, — это учащения пульса до удара в минуту. Как ни мало было такое достижение, оно позволяло устранить вредное для легких насыщение кислородом.
Прошло четыре месяца. Звездолет шел по истинному, точно вычисленному курсу, в обход района свободных метеоритов. Экипаж, измученный приключениями и непосильной работой, погрузился в семимесячный сон. На этот раз бодрствовало не три, а четыре человека — к дежурным Эргу Ноору с Пур Хиссом присоединились врач Лума Ласви и биолог Эон Тал.