Идеальная ложь
Шрифт:
– Это зависит от обстоятельств, - ответила Джесси. – Ты думаешь, что нам прямо сейчас надо поехать в больницу и попросить его сделать тест на отцовство, чтобы посмотреть на его реакцию?
– Ты и вправду думаешь о том же, о чём и я, - сказал он, широко улыбнувшись.
Они договорились встретиться возле машины после короткой отлучки в уборную. Джесси как раз заходила на парковку, когда у неё зазвонил телефон. Это была Кэт. Она сразу же
– У меня есть кое-какая информация, - сказала её подруга без излишних прелюдий.
Джесси оценила её прямолинейность.
– Говори, - ответила она.
– Помнишь, я тебе говорила, что могу попробовать получить доступ к заметкам по… некоторым интересующим тебя личностям?
Джесси сразу же поняла, что Кэт говорила о сеансах Ханны со школьным психологом, и что она говорила загадками с целью создания дополнительных мер предосторожности.
– Помню, - уверила она её.
– Что ж, мне, вроде как, это удалось.
– Что это значит? – хотела знать Джесси.
– У меня получилось достать краткое изложение того, как интересующий тебя человек пришёл на первый сеанс с психологом после инцидента с фонтаном, о котором я тебе рассказывала ранее. Мне передали его содержание в устной форме. Хочешь, чтобы я тебе рассказала об этом сейчас или подождёшь, пока мы встретимся лично?
– А как ты сама думаешь, Кэт, - резко сказала Джесси.
– Итак, поехали, - сказала Кэт, не удивившись ответу своей подруги. Она начала пересказывать то, о чём ей сообщили:
– Пациентка отказывается обсуждать случившееся по причине своего нестабильного эмоционального состояния. Тем не менее, она признаёт, что у неё есть трудности со сном и ей снятся повторяющиеся кошмары о смерти её матери и «мужчине-призраке», который в тот момент присутствовал в их доме. Когда её спросили, видела ли она другие сны об этом «мужчине-призраке» в контексте, не связанном со смертью её матери, она не ответила. Ей были даны некоторые рекомендации. Пациентка сразу же закрывается при любой попытке обсудить её проблемы с управлением гневом. Несмотря на полученную душевную травму, она действует высокофункционально и обладает впечатляющей способностью сопереживать человеческой боли и потерям, возможно, даже в ущерб себе в отдалённой перспективе. Пациентка согласилась пройти курс сеансов только после того, как ей сказали, что это необходимо, чтобы избежать заключения под стражу.
– Это всё, - сказала Кэт.
– В самом деле? Всё, что тебе удалось найти?
– Это всё, что мне сообщили из записей психолога. Но мой источник сказал, что это было самое примечательное из всего, что там было написано. После этого она, должно быть, совсем закрылась. Девушка больше никогда не упоминала о смерти своей матери. И отрицала любое упоминание о «мужчине-призраке». Судя по всему, она была откровенной ровно настолько, чтобы получить одобрение психолога, который с ней беседовал и не более того.
– Хорошо. Что ж, спасибо. Это уже больше, чем я знала до этого.
– Что ты об этом думаешь? – спросила
– Думаю, что эта девочка попала в серьёзную передрягу ещё задолго до того, что случилось два месяца назад. И я даже представить себе не могу, какой потерянной она чувствует себя сейчас.
– Ты же знаешь, что тебе нельзя с ней встречаться, Джесси, верно? – спросила Кэт.
– С чего это вдруг ты меня об этом спрашиваешь?
– Потому что я знаю тебя, Джесси, - сказала Кэт. – И слышу в твоём голосе, что тебе не терпится поговорить с ней. Не стоит. Я хочу лишь защитить тебя. Так что не облажайся.
– Не волнуйся. Спасибо, Кэт. Поговорим позже, - сказала она, положив трубку, не дожидаясь ответа.
Она не сказала, что не будет разговаривать с Ханной. Иначе, она бы просто солгала своей подруге.
ГЛАВА 25
Райан сразу что-то заподозрил.
Джесси почувствовала это в ту же секунду, когда она настояла на том, что сама сядет за руль. Обычно она была равнодушна к этому и предпочитала водить сама только, когда он ел или был раздражённым. Сейчас не было ни того, ни другого, и его косые взгляды говорили ей, что ему было любопытно.
Но он ничего не сказал и запрыгнул на пассажирское сидение. Он промолчал и тогда, когда в больницу они поехали другой дорогой. Он также воздержался от комментариев, когда она сказала, что ей нужно ненадолго остановиться. И только тогда, когда они припарковались в тихом жилом районе перед домом в стиле ранчо с гамаком на крыльце, он наконец задал вопрос:
– Что мы здесь делаем?
– Я поняла, что мы находимся в районе, где сейчас в приёмной семье живёт девушка, которую похитил Ксандер Турман. Я вдруг подумала, что могу навестить её, раз уж мы проезжаем мимо.
Джесси посмотрела на него и была уверена, что может прочесть его мысли. Скорее всего, они были примерно такими: «Единственная причина тому, что мы проезжаем мимо – это то, что ты не поехала по привычной дороге, чтобы намеренно попасть сюда». Но он воздержался от каких бы то ни было намёков.
– Это та девушка, которую ты спасла – Ханна, кажется?
– Верно, Ханна Дорси. На самом деле, это она меня спасла. Меня бы здесь не было, если бы не её сообразительность.
– Так она сейчас живёт в приёмной семье?
– Да. Я как раз хотела проведать её – посмотреть, как она. Но я хотела дать ей время. Думаю, двух месяцев вполне достаточно. Как считаешь?
– Джесси, - осторожно произнёс он, явно чувствуя, что имеет дело с очень сложным вопросом, который был задан не просто так. – Не буду притворяться, что понимаю в таких делах. Если думаешь, что она готова, тогда, возможно, так и есть.
Джесси задалась вопросом, думал бы он точно так же, если бы владел всей информацией, включая тот факт, что они были сводными сёстрами, и что она приехала сюда отчасти для того, чтобы посмотреть, насколько травмированной была психика её сестры.