Идеальная совокупность. Том 2
Шрифт:
Оказывается, жена на дому ставит ему капельницы.
– Она в любую вену попадет! В самую тонкую, – сообщил Перфилов горделиво.
А сейчас он смущённо улыбался:
– Я малину в саду обрезал. Телефон в домике лежит, не слышу звонка. Сын подбегает, дергает за брюки: «Папа, за тобой полиция приехала!» Полиция! Хм! Насмотрелся по видику американских боевиков.
Перфилов поздно стал отцом, его Ванюшка, тоже очкарик, ещё не ходил в школу.
Вынув из кармана латексные перчатки, эксперт привычно их крутнул, расправляя. Поочередно дунул в каждую, слипшиеся пальцы приобрели объём
Итак, игроки уселись за ломберным столом, карты сданы, ставки сделаны.
Если посчастливится раскрыть убийство по горячим следам, то на закрепление доказательств уйдёт остаток субботы и всё воскресенье.
Если оперативно-следственная машина забуксует, придется пахать оба выходных.
По большому счету, что совой об пень, что пнем об сосну, но для профи разница принципиальная.
24 сентября 2007 года Понедельник
Рязанцева действительно укатали похороны. Морально, не физически. Организационных хлопот по проводам человека в последний путь при капитализме стало минимум. Все заботы берут на себя ритуальные агентства. Удовольствие это, правда, не из дешёвых. Тем более, что отпуск выжал семейный бюджет насухо. Пришлось экстренно одалживаться, кредитора Андрей нашёл с трудом. Сестра матери тётя Галя, прежде чем откупорить кубышку, взяла с племянника клятвенное обещание вернуть всю сумму через неделю. Ни днем позже! Как будто ей, одинокой и зажиточной, эти деньги требовались позарез. Мысли, где перезанять, у Рязанцева пока отсутствовали. До зарплаты – страшно подумать сколько.
Выйду на работу, сориентируюсь – опер поставил проблему на паузу.
Покойный тестяга был тот ещё жук. Когда после свадьбы жили у Юлькиных родителей, папашины попойки достали. Причём он был не из тех, кто выпьет и ткнётся носом в подушку. Он качал права. Нальёт шары – и ну орать: «Вы здесь никто! Хозяин здесь – я!»
Однажды Андрейка не вытерпел. Отвесил плохишу леща, чтобы тот поутих. Тестяга схватился за стамеску. Она у него, плотника четвёртого разряда, острее бритвы была отточена. Пришлось вполсилы стукнуть баклана по бороде, он слетел с копыт и отрубился.
После того инцидента молодые съехали на съёмную квартиру. Не садиться же за этого хрона! Какие порядки за решёткой, Рязанцев знал не понаслышке [57] . Юлька, люто ненавидящая алкашню, была на стороне мужа, но отец есть отец. Родная кровь.
Допившись до цирроза, тесть с водкой вынужденно подвязал. Начав хворать, быстро слёг, медицина диагностировала неоперабельный рак печени. Больной требовал ухода, и Юлька стала после работы через весь город с пересадкой мотаться на Текстильщик. Помогала матери, которая, как назло, тоже расклеилась.
57
Об уголовном преследовании Рязанцева рассказывается в романах М.Макарова «В понедельник дела не делаются» и «Эффект присутствия».
Мало времени оставалось ребёнку. На этой почве в семье пошёл разлад.
И вот Дорофеич преставился. Вроде бы отмучились все, не только он, жизнь продолжается, говорят в таких случаях, но тёща словно ополоумела от горя. Рвала на голове волосы, будто смерть скосила молодого богатыря, а не пьянчугу-камикадзе. Истериками вдова накручивала себе давление, падала в обморок, к ней вызывали «скорую», которую приходилось ждать часами. На кладбище чуть в могилу не бросилась. Выла волчицей, не переставая.
В итоге Юлька опять пропадает на Текстильщике, квохчет там над матерью. Куда деваться? Родная кровь. Хорошо – Мишанчика другая бабушка к себе взяла.
Насмарку весь курортный отдых. Словно приснились жаркое солнце, горячий нежный песочек и солёная волна Средиземного моря…
Аврал по убийству на Димитрова отвлёк Рязанцева от семейных передряг. Мокруху не раскрыли, но продвинулись ощутимо. Оперская чуйка подсказывала – горячо.
В понедельник Андрей пришёл в УВД пораньше. Хотел на свежую голову отписать справки по вчерашним-позавчершним наработкам.
Стирая пыль со стола, обнаружил на перекидном календаре послание. Почерк Сутулова не спутаешь, буковки у него похожи на растопыривших лапки паучков. За счёт разного наклона «насекомые» как бы приплясывали.
«Тебе обзвонилась марьяна [58] с № 2-33-52».
Ехидство записки зашкаливало. Почему сразу «марьяна»? И прямо-таки обзвонилась? Провода обрывала?
Рязанцев представил, как гаденько ухмылялся Борисыч, сажая своих кривобоких «паучков» на листок с датой «20 августа». Для Андрея это был крайний рабочий день перед уходом в отпуск, на нём календарь стопорнул.
58
Марьяна – женщина лёгкого поведения (жарг.)
Телефонный номер принадлежал адвокату Стрельниковой.
Инга начала трезвонить на мобильный, когда они в Домодедово проходили погранконтроль. Ответить Рязанцев смог только в Остроге. Состояние тестя ухудшалась стремительно. Он ещё был жив и даже вроде пришёл в себя, но врач уже сказал: готовьтесь.
– У меня архисерьёзный разговор, – наводить тень на плетень Стрельникова обожала.
– Говори, – перелёт и трансфер вымотали собеседника так, что к интриге он остался равнодушным.
– Не телефонный. Заедешь?
– Не могу.
– Когда сможешь?
– В понедельник.
– Долго. Раньше точно никак?
– Стопудово.
– Тогда в понедельник, с утра, – церемонная интонация, оттаяв, плавно перетекла в интимную, медовую, – я соску-училась…
Отношения предполагали симметричное «я тоже», но из-за открытой двери на кухню, где чумная Юлька на скорую руку готовила ужин, Андрей ограничился нейтральным «до связи».
Впрочем, толерантной последняя фраза была для непосвященных. Применительно к Рязанцеву и Стрельниковой её смысл имел самый что ни на есть порочный окрас. Их связи исполнилось два года, её будущее окутывал густой туман, при этом намерений прервать отношения стороны не выказывали.